ездил в Кельн. Следующей зимой гастролировал в Милане, где дал два концерта. Там он познакомился с Арриго Бой-то, убежденным поклонником новых тенденций, который встретил Штрауса восторженно. Познакомился он также с прославленным Антонио Баззини, директором Миланской консерватории, одним из педагогов Пуччини. Интересно взглянуть на программу концертов, которыми дирижировал в Милане Штраус. Хотя бы ради того, чтобы иметь представление о характере программ, которые составлялись в то время. (Три увертюры за вечер!)
Вебер. Увертюра к «Эврианте»
Рихард Штраус. Вторая симфония[74]
Антракт
Бетховен. Увертюра к «Леоноре» (№ 1)
Глинка. «Камаринская»
Вагнер. Прелюдия к «Мейстерзингерам»
Штраус писал родителям: «Я стал хотя бы на час знаменитостью… Все в восторге от моих сочинений и дирижирования».[75] Бюлову он написал скромнее: «Газеты хвалят меня явно не по заслугам».[76]
В Лейпциге Штраус познакомился с Густавом Малером, о котором он говорил, что тот — один из немецких современных дирижеров, кто разбирается в модификациях темпа. У него правильные представления, особенно о темпах Вагнера (в отличие от нынешних дирижеров, исполняющих Вагнера)».[77] Штраус имел в виду Леви, чувства к которому у него колебались между уважением и антипатией.
Хотя Леви был в театре священной особой, к тому же безусловно прекрасным дирижером, и пользовался полной поддержкой своего хозяина, он был нервным и неуравновешенным человеком. Есть письмо Штрауса к Бюлову, где Штраус выражает свою ярость по поводу исполнения Леви Девятой симфонии: «Ничего подобного этому чудовищному отвратительному надругательству над произведением искусства я не слышал».[78] Чувствуется, что письмо продиктовано не только искренним негодованием, но и общим недовольством Штрауса обстановкой в театре. Он ощущал себя, как он писал в том же письме, «окруженным интригами, ненавистью и завистью». Фишер отобрал себе для дирижирования все, что имело какую-то ценность, за исключением «Кармен», которую поручили Штраусу и которой он дирижировал, как он сам признавался, во всем — до мелочей — копируя Бюлова.
Летом 1887 года Штраус провел несколько дней отпуска в Фельдафинге, курортном местечке в часе езды от Мюнхена, где Пшоры имели виллу. Напротив жила семья генерала Аны. Это был культурный и состоятельный отпрыск древнего и знатного рода. Он любил музыку, обладал хорошим баритоном, был поклонником Вагнера и обожал исполнять, хотя и чисто любительски, песню Вольфрама «Вечерняя звезда». У генерала были две дочери, старшая из которых, Паулина, унаследовала от отца музыкальный талант, обладала прекрасным сопрано и была выпускницей Мюнхенской консерватории. Это была красивая девушка с хорошей фигурой, цветом лица светло-медового оттенка и копной необыкновенно густых каштановых волос. Она зачесывала их наверх, увеличивая тем самым свой и без того высокий рост. Удлиненное лицо было несколько лошадинообразной формы, но, освещенное улыбкой, выглядело по-настоящему красивым. Она осознавала свою красоту, держалась уверенно и гордилась своим происхождением. Она была музыкальна от природы, но не слишком умна и образованна. Паулина была на два года старше Штрауса. Когда они познакомились, Штраусу исполнилось двадцать три, а ей — двадцать пять. Штраус в нее влюбился. Это была его первая серьезная любовь
