Старший лейтенант Александр Волин уже понял, что произойдет дальше. Он знал, что за потерю одного штурмовика или бомбардировщика под Сталинградом, где решалась сейчас судьба всей Великой Отечественной войны и мировой истории (а они все это знали), с истребителей прикрытия могут спросить очень строго. А уж потеря трех штурмовиков в одном боевом вылете…
И не важно, что сами летчики-истребители разменяли жизнь одного своего товарища на двух сбитых «мессеров». Они все же подставили под удар прикрываемые штурмовики.
Старший лейтенант Александр Волин вскинул руку к пропотевшему шлемофону, обращаясь к своему командиру:
— Товарищ капитан! В ходе боевого вылета на сопровождение штурмовиков вследствие интенсивных атак «Мессершмиттов» было потеряно три штурмовика и один истребитель старшего сержанта Ивана Нечипоренко. Сбито два истребителя противника.
Вперед шагнул старший майор.
— За то, что вы допустили в нарушение приказа потерю трех штурмовиков из охраняемой вами группы, вы будете призваны к самой суровой мере ответственности. Вы все трое арестованы! Сдать оружие!
Старший лейтенант (пока еще старший лейтенант) Александр Волин молча расстегнул ремни портупеи с кобурой, снял планшет и передал все это конвойным. Так же поступили старший сержант Георгий Туманишвили и сержант Дмитрий Маслов. Всем троим конвойные со знанием дела завернули руки за спины и погрузили на «полуторку» с открытым кузовом.
Капитан Владимир Максимов, комполка, другие офицеры-летчики молча стояли и лишь сочувственно глядели на своих сослуживцев. А что тут скажешь… Понятное дело — сил для прикрытия штурмовиков было мало, да и сами летчики на «илах» не имели достаточного боевого опыта… Вот и побили их ни за грош… И то, что три истребителя сумели защитить остальные штурмовики, да еще и двух «худых» завалить, так это вообще чудо! За такой бой нужно ордена давать! А их под трибунал…
Покачиваясь на ухабах, «полуторка» вместе с «эмкой», на которой прибыли вышестоящие офицеры, тронулась в путь…
Глава 9
Штрафная эскадрилья
Александр Волин очнулся в тюремной камере от ведра вылитой на него воды. Он ничего не понимал: что случилось, почему он здесь? Наверняка произошла какая-то ошибка…
Волин открыл глаза: над ним стояли двое энкавэдэшников. Лиц их он разглядеть не смог из-за яркого света лампочки Ильича, свисавшей с потолка на витом шнуре.
— Очухался, — констатировал один из них.
— Куда эту контру?
— В расход пустить, и вся недолга…
