— А вторая вещь?
— Я свалял дурака. Ударил подозреваемого.
— Он подаст жалобу?
— Вряд ли. Дело не в этом. Просто со мной уже много лет не было ничего подобного.
— А что он натворил?
— Ограбление. Нанесение тяжких побоев. Изнасилование.
— Ничего себе. Я отпускаю тебе этот грех. Он что, тебя спровоцировал?
— Нет. Во всяком случае, не действием. Просто распустил язык. Сам не знаю, как это произошло. Я даже сообразить ничего не успел. Потерял самоконтроль.
— А уж этого месье Мартен не может себе позволить ни в коем случае, — с усмешкой сказала она.
Она встала напротив него. Ее смуглая матовая кожа светилась. На ней остались только черные трусики и такого же цвета бюстгальтер.
Он хотел обнять ее за талию, но она оттолкнула его. Он упал на спину, схватил ее за руки и притянул к себе. Она не поддавалась, упершись ладонями ему в грудь.
— И не мечтай. У меня другие планы. А разделась я только потому, что мне так удобнее. В любом случае в тебе скопилось слишком много негативной энергии. В таком состоянии ты ни на что не годишься.
— Ну спасибо.
Она через голову стащила с него рубашку, силой перевернула его на живот и уселась ему на ягодицы.
— Закрой глаза и расслабься. Руки вытяни вдоль тела, ладонями кверху.
Он повиновался. Пальцы Мириам стальными прутьями впились ему в спину. Не сдержавшись, он охнул от боли.
— А я что говорила? — фыркнула она. — Придется над тобой потрудиться. Давай, рассказывай. Что еще на тебя сегодня свалилось?
— А тебе что, мало? — стараясь не застонать, выдохнул он. — Ах да. Когда мужа жертвы увезли в больницу, я у них там заснул. На их кровати. Меня разбудила сестра убитой.
Мириам засмеялась было, но тут же оборвала смех.
— Ты заснул в чужом доме? Похоже на упадок сил, а?
Он не ответил. Эта идея уже приходила ему в голову, однако углублять ее не хотелось. В последнее время он действительно подозрительно легко проваливался в сон — классический симптом желания о чем-то забыть. Проблемы с самоконтролем — еще один симптом. И это чувство беспомощности, ярости и глубокой печали, охватившее его при виде тела убитой женщины. Смерть… Мартен давным-давно перешел с ней на «ты», но чем старше он становился, тем мучительнее ему было мириться с тем, что одни люди способны причинять непоправимое зло другим. На сей раз обстоятельства буквально взяли его за горло, и ему приходилось изо всех сил напрягаться, чтобы подчиненные и эксперты не заметили, что с ним творится что-то не то. От глаз Жаннетты его реакция наверняка не укрылась, но тут он мог быть спокоен: ум и порядочность не позволят ей болтать о своих впечатлениях направо и налево.
