Эксперт, 2014 № 14 | страница 3
figure class="banner-right"
figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure
Видимо, не случайно последние несколько месяцев отмечены заметной активностью руководства Минпромторга. Обратим внимание на два факта. Во-первых — на подготовку и общественное обсуждение проекта федерального закона «О промышленной политике в Российской Федерации» хотя и носит рамочный характер, содержит ряд норм, которые могут существенно облегчить положение промышленности в России. Например, создание фондов развития отраслей промышленности, которые должны наконец решить проблему дешевых и длинных денег для предприятий. Во-вторых — на выступление министра промышленности и торговли Дениса Мантурова на совещании у президента России 19 марта, в котором он предложил создать фонд развития промышленности, не дожидаясь утверждения закона. «Основная идея этого фонда, — сказал Мантуров, — состоит в том, чтобы дополнить прямое бюджетное финансирование экономически рентабельных проектов возвратным. Фонд, по сути, станет специальной кредитной программой Внешэкономбанка и Минпромторга». Создание фонда, по мнению Мантурова, позволит предприятиям получить долгосрочное финансирование по конкурентоспособным ставкам, не выше 5% годовых. Эти меры предлагается дополнить долгосрочными налоговыми льготами и созданием сети индустриальных парков. То есть сделать то, что долгое время правительством отвергалось.
Надо заметить, что новая линия российского правительства лежит в общемировом тренде. Не исключено, что «мода» на поддержку промышленности пришла именно оттуда.
Особенно четко обосновал изменения в экономической политике западных стран премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон в своем выступлении на Мировом экономическом форуме в Базеле в январе этого года, где он провозгласил начало нового этапа глобализации. Ключевая задача этого этапа, по Кэмерону, — возвращение промышленности на Запад.
Решоринг и его причины
Наметившийся возврат промышленности на Запад стал результатом действия нескольких факторов. Во-первых, в США резко упали цены на энергоносители в результате разработки сланцевого газа. Это стало возможным за счет того, что, с одной стороны, появились технологии, позволяющие получать сланцевый газ в промышленных объемах, а с другой — правительство США ограничило экспорт этого газа именно ради снижения внутренних цен на него. Во-вторых, рост экономического могущества Китая стал внушать такие опасения, что размещение там новейших производств рассматриваться как угроза национальной безопасности Соединенных Штатов. А США диктуют требования по секретности и безопасности всему западному миру. Кроме того, повысились зарплаты рабочих в Китае и странах Юго-Восточной Азии и одновременно появились возможности автоматизации самых трудоемких процессов в промышленности, таких как, например, сборка печатных плат, что резко повышает производительность труда, уменьшает потребность в рабочей силе и меняет требования к ее характеру. В результате, как писал The Economist в январе 2013 года, затраты на производство с учетом транспортных расходов и таможенных пошлин во многих компаниях в Калифорнии в настоящее время только на 10% выше, чем в Китае.