Постепенно слух и обоняние начали возвращаться к ней, будто кто-то медленно поворачивал регулятор громкости от минимума до нормы. Орали лесные птицы, радуясь солнцу; неподалеку стрекотал кузнечик. Аромат травы и клевера был пряный; к нему примешивался едва уловимый запах пота. Неприкрытые части тела, особенно ноги, стали вдруг невыносимо чесаться: ну конечно, прошедшей ночью у местных комаров был пир духа, им, вероятно, давно не предоставляли такой шикарный и беспомощный «тортик».
Следом за этим она ощутила отвратный вкус во рту.
Над ней кто-то деликатно кашлянул. На всякий случай она снова прикрыла глаза и лежала без движения, хотя очень хотелось выпрямить одну руку, выпростать из-под головы вторую и пошевелить ногой.
– Что происходит? – спросил знакомый, чуть хрипловатый мужской голос. – Почему она здесь? Давно вы ее нашли?
– С полчаса, наверное, – ответил другой голос, принадлежащий мужчине постарше.
– А почему... – заорал было первый, но немедленно перешел на громкий шепот, – почему, твою мать, дядя Женя, эта женщина до сих пор не на корабле, в своей каюте, а в лесу, на траве?! Хочешь, чтобы она застудила себе что-нибудь по женской части?! Как ты можешь, дядя Женя? Как такое вообще возможно?!
– Вадим Юрьевич...
– Где тот мудозвон, который ее нашел? Это он прибежал за мной?
Дядя Женя помолчал.
– Матрос Петя Шалашкин, – сказал он сухо. – Я отправил его назад, на судно.
– Предусмотрительно... – Тон Вадима стал угрожающим.
– На том стоим, хозяин.
– Я ведь просил тебя! Так меня не называть!!
– Мы одни. Ольга не в счет: она спит и не слышит. Увольнять никого не нужно. Ночи сейчас теплые, ничего с ней не случится.
– А если... – снова заорал Вадим, забывшись, – и снова быстро перешел на шепот, – если б ее кто увидел здесь? Пьяную, беспомощную... Сколько шпаны ночами по округе болтается, обкуренные через одного. Сам не знаешь?!
– Шалашкин позвонил мне сразу, как только нашел ее. Я прибежал, был здесь безотлучно, пока он слетал за вами. Он наткнулся на нее случайно, понимаете? Никто не думал, что она забредет сюда, мы искали совсем в другом месте.
– Я спросил...
– Я слышал. Извините. От шпаны мы бы ее не защитили. И ни от кого бы не защитили. Мы понятия не имели, куда ее понесет!
Помолчали. Потом Вадим сказал безадресно:
– Урою. Идиоты, дебилы. Поубиваю.
– Меня, – сказал дядя Женя. – Я не углядел. Виноват только я.
– Да пошел ты, дядя Женя!
Ольга открыла глаза и подмигнула шмелю. Тот замер на цветке. Несомненно, он все слышал и был вне себя от возмущения: как она могла доставить столько беспокойства двум – а скорее, гораздо большему числу! – важным и серьезным самцам!
