не имеют под собой реальной основы, не выдерживают никакой критики, и вообще: все это – происки недоброжелателей.
Было видно, что аккуратный человечек несколько удивлен столь очевидно глупым упрямством финансистов, но постарался виду не показать. Да? Ну... не пожалейте, бесцветным голосом пожелал он. Счастливо оставаться.
И уже короткое время спустя стало понятно, что выскочить не удастся. Против банка началась неторопливая, но продуманная и серьезная работа. Запросы правоохранительных органов по клиентским счетам поступали десятками каждый день, их еле успевали обрабатывать и готовить ответы. Выемка финансовых и юридических документов – десятками томов, приглашения «на беседу» высшего руководства банка – не куда-нибудь, в Генеральную прокуратуру. Были задержаны и заключены под стражу двое руководителей управлений – кредитного и валютного: именно под их непосредственным контролем осуществлялась операция (у начальника кредитного управления в день ареста родился сын... но это так, лирика). Заведено уголовное дело, начато следствие. Одновременно разворачивалась травля холдинга в средствах массовой информации.
Санчо похудел, начал выпивать; руки тряслись, в глазах появился нехороший блеск. Со дня на день он ждал вызова в прокуратуру и ареста. На работе Костиного управления и на нем самом все происходящее отразилось мало, но он переживал за друга и свой банк. Именно Костя сказал Сане, что необходимо идти к руководству с проектом ряда мер по урегулированию ситуации. Каких-таких мер, спросил Саня нервно; от переживаний его мыслительные процессы явно затормозились. Заплатить, ответил Костя. Лучше поздно, чем никогда. Стоит попробовать.
Летом 200... года представитель банка, бывший комитетчик, имевший множество полезных связей и специально принятый на работу на неплохие деньги для осуществления «операции спасения», без особого труда вышел на руководителей давешнего тихого визитера и произвел первое вливание. Деньгами остались довольны и пообещали сделать все возможное.
День рождения банка 30 июля – 9 лет – отметили с размахом и помпой, на берегу Оки, с шикарным шведским столом, морем шампанского, артистами, танцами и фейерверком. Иллюзия того, что удалось вырваться, «проскользнуть между струйками», привела в эйфорию и затмила разум. В начале августа все сотрудники холдинга получили щедрую премию; Костя – двойную за великолепно организованный корпоративный праздник.
А уже в сентябре стало понятно, что ничего не изменилось. Ну, или почти ничего. Травля и давление продолжались, но приобрели характер разовых, нешумных акций. Следствие по делу шло медленно, но остановить его не удалось. Назрела необходимость кого-то отдавать; посовещавшись, наметили жертву, тем более, что она уже сидела. Начальника кредитного, доселе упорно отказывающегося от дачи показаний, пообещали вытащить, если начнет признаваться. Он очень хотел к семье, поверил и взял все на себя. Вытаскивать его, разумеется, никто не собирался: представители банка тут же радостно завопили, что он действовал в одиночку, вернее – в связке с начальником Валютного управления; руководство банка о его махинациях не ведало. Следствие этому не поверило, но перевело дух: дело сдвинулось с мертвой точки.
