Джой бросилась к Абуэлите и крепко ее обняла. На лучшем своем испанском она сказала:
— Бабушка, с этого дня не отходи от меня ни на шаг. Возможно, нам придется в великой спешке драпать отсюда.
Абуэлита улыбнулась.
— Единственное, чем хороши мои лета, Фина, так это то, что ничего уже не нужно делать в спешке, — она подмигнула и повела головой в сторону черного единорога. — Он тоже это знает.
Синти, обращаясь к Джой, произнес:
— Ты хорошо сделала, что нашла это место. Думаю, когда придет Сдвиг, здесь будет один из переходов.
— Вы думаете, — отозвалась Джой. — Вы не уверены.
Синти не ответил. Джой набрала воздуху в грудь и сказала:
— Индиго уверяет, что Древнейшие могут выжить и по ту сторону Границы. И это правда, я видела их.
Черный единорог, не двигаясь, ждал продолжения.
— И… и он говорит, что Древнейшие не живут вечно. Говорит, это ложь…
На последних словах голос ее совсем замер.
— Деточка, вечно никто не живет, — сказала Абуэлита. — Просто не положено.
Синти, казалось, погружался в себя самого: становясь сразу и больше, и темнее, и почему-то бестелеснее: огромным сумеречным призраком, придавленным собственной призрачной мудростью.
— Быть может, это и связывает нас, — сказал он, — ваш народ и мой, ваш мир и наш. Мы живем настолько дольше вас, дольше даже, чем тируджа, так долго, что искренне забываем о нашей смертности. И все-таки мы боимся смерти так же сильно, как вы — на самом деле, сильнее, потому что Шейра гораздо добрее к нам, чем, как я полагаю, ваш мир к вам. Знание того, что мы умрем, порождает в нас стыд, и если мы скрываем его от наших юношей, то скрываем и от себя тоже, насколько удается. Я верю, когда-то мы были иными, но давно, до моего еще времени, теперь же истина такова.
— Ау, тебе определенно следовало побывать в «Серебристых соснах», — мягко сказала Абуэлита, — там ты узнал бы, чем кончают те, кто лжет своим детям.
Синти по-прежнему не отводил взгляда от Джой.
— Я однажды сказал тебе: с самого начала, в каждом вашем поколении, всегда были Древнейшие, перешедшие Границу в человеческом облике. Я не сказал только, что некоторые из них так и не возвратились, сгинули среди вас. Таков был их выбор, мы чтим его, но не ободряем, — он резко отвернулся, однако скорбный голос его продолжал звучать в голове Джой. — Быть может, слепота наша — результат того, чего мы не желали видеть. Вполне возможно.
Глядя, как он уходит под синие деревья, Абуэлита сказала Джой:
— Как красиво он говорит. Твой дедушка тоже, бывало, разговаривал на такой же манер — после второго стакана
