Абуэлита терпеливо ждала у почтового ящика. Джой повернулась и медленно пошла к ней.
— Абуэлита, — сказала она, — я не могу отвести тебя туда, откуда исходит музыка. Это то место, о котором я тебе рассказывала, я знала, как в него попасть, но больше найти его не могу. Прости. Мне так ужасно жаль.
Бабушка улыбнулась, потрепала ее по волосам.
— Ну и ладно, Фина. Расскажешь мне о нем на обратном пути, это будет не намного хуже. Все хорошо, Фина. Не плачь.
— Какое там хорошо, — сказала Джой. — Я правда, правда хотела взять тебя в Шейру. Она необычная, слишком необычная, ее не перескажешь, и в мире нет больше никого, кому я могла бы ее показать. А теперь она исчезла, я потеряла ее и никогда не найду снова и ты никогда не узнаешь.
Ни при ком, кроме бабушки, не смогла бы она произнести эти последние слова.
Абуэлита обнимала ее, здесь, на уличном углу, низко выпевая:
— Маленькая, маленькая Фина, ты так и не научилась плакать вслух, правда, mi corazón? Ну, и пусть, и пусть. Абуэлита поверит всему, что ты ей расскажешь, ведь так оно и было всегда?
Джой почувствовала, что бабушка вдруг подняла взгляд вверх, что тело ее гневно выпрямилось и напряглось. Абуэлита резко произнесла по-английски:
— Простите, но у нас свои секреты. Уходите.
И сардонически вежливый голос Индиго ответил:
— Я бы с удовольствием. Но, возможно, вы сначала спросите у нее?
Стремительно повернувшись в руках Абуэлиты, Джой увидела его, невозмутимо прекрасного даже в джинсах, исчерканной надписями майке и синей ветровке. Серебристо-синий рог был при нем. В вечернем свете молоденькой луны глаза Индиго казались почти черными. Он сообщил негромко:
— Граница сместилась. Скоро, очень скоро, произойдет большой сдвиг, но пока до Границы еще можно добраться. Тут недалеко.
Джой во все глаза глядела на него.
— Ты пришел указать нам дорогу? Почему? Зачем тебе было беспокоиться?
Впервые на ее памяти улыбка Индиго стала насмешливой, подтрунивающей, почти человеческой.
— Не знаю. Честное слово, не знаю. Пойдемте.
Абуэлита по-испански сказала Джой:
— Ты его знаешь? Я бы и на минуту ему не поверила. Уж слишком красив.
Против воли своей рассмеявшись, Джой обняла ее.
— Абуэлита, это Индиго. Длинная история. Индиго, это сеньора Алисиа Ифигениа Сандовал-и-Ривера. Моя бабушка.
К ее изумлению, юноша с беспредельной почтительностью взял руку Абуэлиты, склонился над нею и поцеловал, словно приветствуя королеву. У Абуэлиты перехватило дыхание. Однако она улыбнулась и кивнула: королева приняла то, что ей причитается. Индиго произнес:
