— Что с тобой такое, Внемирное дитя? У тебя в голове совсем пусто?
Джой, потирая плечи и шею под затылком, ошеломленно потрясла головой. Все болело, ее начинала колотить крупная дрожь. Индиго сказал:
— Это додуматься надо, улечься спать под деревом крияк. Тебе повезло куда больше, чем ты заслуживаешь, что я оказался рядом.
— Откуда ты взялся? — прошептала Джой. — Где Ко? Я хочу Ко.
Юноша всхрапнул, на удивление похоже на Джона Папаса. Он было заговорил, но тут рядом с ними очутился сатир и крепко обнял Джой жилистыми, вонючими, уютными руками.
— Я здесь, дочурка, здесь твой старый Ко, никто тебя больше не тронет, ты только отдохни немного, — однако голос его дрожал почти так же сильно, как ее.
— Отдохни немного, — грубо передразнил его Индиго. — Отдыхать под крияком, все равно что обед сервировать на свежем зеленом листе. Что на тебя нашло, тируджа, как мог ты позволить ей заснуть здесь?
Ко свесил голову и ответил почти неслышно:
— Я думал… поговаривали, будто они ушли отсюда. Они ведь кочуют, крияку, стало быть, ты же знаешь, — а в этом лесу их уж три лета не видели или четыре…
Последние слова жалостно стихли в волосах Джой.
— Они вернулись, — сказал Индиго, — и уж тируджа следовало бы проведать об этом раньше других.
Джой переводила взгляд с него на Ко и обратно. Когда сатир снова обратился к ней, голос его прозвучал громче.
— Дочурка, я не прошу, чтобы ты меня простила. Но только… только я правда думал, что эти деревья безопасны. Правда.
— Да кто они такие? — дрожащим голосом спросила Джой. — И почему они… ну, то есть, чего им нужно?
Даже зажмурясь, она все еще видела перед собой плоские, алчущие змеиные глаза на золотистых лицах.
— А кто их знает, — ответил Ко. — Из тех, кого зацапали крияку, никто не вернулся. Они живут на этих деревьях, хватают, если получится, моих соплеменников, с ветвей, как чуть не схватили тебя. Мы никогда не находим костей или… или еще чего, так что ничего и не знаем…
Он прижимал к себе Джой так сильно, что у нее заболело еще в нескольких местах.
— Не верю, — сообщила Джой. — Ни в одно, ни в другое, ни в третье. Не верю даже, что это вообще произошло. Да и в тебя тоже, — сказала она Ко, но на всякий случай зарылась лицом в его смрадную шерсть.
Она услышала, как Индиго спросил у сатира: «Куда ты ее ведешь?» — и ответ Ко: «К Древнейшему, конечно. Куда же еще вести Внемирницу».
Голос Индиго, когда он снова заговорил, прозвучал до странного глухо:
— Они не… — он умолк, потом произнес, еще тише: — Ты ведь знаешь, что с ними случилось, с Древнейшим?
