— Может и так. Мне легче станет, сестренка, коли я так думать буду, легче, я вины своей перед ними меньше чувствовать буду.
— Да простит тебя Всевышний, Ригодон, — сказала Кейти.
— Знаешь, это я пережить могу, но тебя мне жалко.
— Что, что еще ты знаешь.
— Чушь, Кейти. Я своим ушам не поверил, когда узнал. Во- первых, за вас двоих дают вознаграждение в 10000000 долларов, так охотников развелось- то, хорошо, что уехали. А во-вторых на удочку Харя и Джеффри попались, деньги им позарез нужны, вот они и отправились прямиком в Каир-то. Я дурак, Кейти, прошляпил, все Джеффри как на блюдечке с золотой каемочкой преподнес. На бери, а о планах- то их коварных я и не подозревал.
— Ничего, что сделано, то сделано, журить я тебя не стану. Не исправишь ведь дела тем, что разругаешься с тобой.
— Знаешь, Кейти, — признался Ригодон, — ты Человек, ты простить умеешь, а это главное, и еще любить во что бы то ни стало. Будешь ты вознаграждена, а тот, кто на такое святое существо руку поднял убит свыше.
— Не надо, Ригодон, хвалить меня, какая я есть, такой и останусь, не надо, не вызывай во мне гордость.
— Кейти, я не вызываю, я предупреждаю, Джеффри со своим придурком-отцом к вам спешат, будьте осторожны.
— Спасибо, больше нечего сказать, пока жили прекрасно, — сказала Кейти.
Кейти стояла ни жива ни мертва, держа в руке телефонную трубку, из которой доносились короткие гудки. Она не могла поверить в то, что сказал ей Ригодон, это было так не похоже на правду, но это была правда, горькая правда, с которой ей нужно было смириться. Из этого состояния ее вывел Тутанхамон.
— Привет, что с тобой.
— Ничего, — слабым голосом сказала Кейти, — ничего, это должно было рано или поздно случиться.
— Что это? — спросил ее Тутанхамон.
— Слежка, охота, баксы, мафия, и все ради славы, славы наполеона, да наполеона с маленькой буквы, но какими силами эта слава? Зло, ничтожество, гордость, тщеславие… И это еще не все. И это ради момента славы. До чего дошел человек.
— Кейти, что вышли на след наш.
Кейти не могла сказать, она только кивнула головой и повисла на его шее, рыдая.
— Неужто Джеффри предал нас, Кейти.
— Он и есть.
— Ему не быть живым человеком, обтекаемая тварь он, не больше.
— Я знаю.
— Ну ничего, Кейти, добро еще победит.
— Нет! — детски пронзительно вскрикнула Кейти, — Это наивно, Тутанхамон, это наивно. Какая я дура, не вижу, что мир стоит на гадах, жизнь- игра в орла и решку, что выпадет, тем и будь рад.
