— Вы, я понимаю, хотите снять комнату за плату, большую, похоже.
— Да, я хочу снять две комнаты, чтобы тихо и безмятежно проводить там наши дни, а платить я буду столько, сколько вы потребуете.
— А вы мне нравитесь, оба, я не хочу разорять вас, берите сколько хотите комнат, я вам весь дом подарю, он все равно ничей, живите, радуйтесь, я не хочу, чтобы ваша молодая жизнь, как моя, пропала в этих четырех стенах. Вижу, вы люди хорошие, ваши глаза об этом говорят. Живите здесь, я с вас ни гроша не возьму.
— Ну полно, Бэлочка, — сказал ей Тутанхамон, — Фримен, который нам посоветовал остаться у тебя, сказал, что у тебя денег нет, так вот, они у тебя будут, не строй из себя раба, ты хозяйка, а мы квартиранты, так что каждый должен знать, кто он есть, и ни перед кем не принижаться.
Так прекрасно прошли для Кейти лишь только пара недель. Однажды, это был жаркий зимний день, который каждый назвал бы даже жарким летним днем, рано утром в доме Бэлы зазвонил телефон. У Бэлы, хочу сказать телефон был, но он использовался только в крайних случаях, но такие случаи выпадали крайне редко.
Итак, в тот день рано утром зазвонил телефон. Звонок тот был громкий, слышный по всему дому.
Кейти, словно бабочка, подбежала к телефону и как-то мягко, ловко сняла с него трубку.
— Да, я слушаю, — сказал ее громкий звонкий голосок.
— Кейти, это ты? — послышался на другом конце трубки грустный голос Ригодона.
— Да, это я, Ригодон, я узнала твой голос. — ответила Кейти.
— Привет, я не с радостными сообщениями, грустные новости, и шутить- то не могу я уже давно.
— А что стряслось, — заботливо спросила Кейти.
— Горе, Кейти, горе, — прошептал в трубку Ригодон.
— Ну, что, что, скажи, брат, поделись, легче станет.
— Нет, Кейти, не станет. Родители мои… — Ригодону было трудно сказать дальше.
— Что, что? — еще более взволнованно спросила Кейти.
— Умерла…
Сказав это, Ригодон, по мнению Кейти, опустил глаза и чуть не заплакал.
— Неделю назад, — продолжал Ригодон, — она умерла так мгновенно… Не могу… Были мгновения, когда я хотел этого, она не любила ни меня, ни Аннет, но я никогда не мог представить, как мне будет больно потерять ее.
— Она же близка тебе, как ты мог так подумать.
— Я знаю, сестра, это бесчеловечно, но так уж складывались мои мысли. Я не мог, почему- то ими управлять.
— Ригодон, послушай, во всем ищи лучшее, почему она тебя оставляла одного по праздникам? Да чтобы ты проявил себя как хозяина, они знали, что рано или поздно им придется покинуть этот мир, они тебя готовили к этому, пойми меня правильно.
