Он подставил ногу бакалейщику и с такой силой толкнул его в жирное пузо, что тот с грохотом рухнул на пол, а потом вышел и так хлопнул дверью, что дверное окно разлетелось на кусочки.
Остальные жители исчезли, вероятно, в поисках убежища, пока наши противотанковые орудия и бронетранспортеры занимали позиции. Теперь город действительно превратился в линию фронта. Не хватало только разрушений! Домики были целы и опрятны, но явно ненадолго.
Троим из нас приказали выдвинуться вперед и вести наблюдение, чтобы мы могли заметить приближение русских. Они медлили по какой-то причине, потому что иначе они давно были бы здесь. Мы нашли прекрасное место в канаве в тени дубов. Это было уже за деревней, но тем не менее вокруг стояло множество очень милых семейных домов, причем с той стороны, откуда должен прийти враг. Мы лежали, болтая обо всем на свете, особенно о скупердяе из лавки, жевали сосиски с хлебом, пристально глядя на дорогу. Хорошо было вот так лежать какое-то время в тишине и спокойствии и наслаждаться теплом весны. Где-то вдалеке слышались грохот и лязг, но именно здесь было спокойно и приятно.
Краус пристально смотрел на поворот дороги примерно в 400 метрах от нас. Вдруг он заморгал и помотал головой.
– Что за идиот едет сюда на велосипеде? – сказал он.
Мы втроем уставились туда же, онемев от изумления. В самом деле, кто-то ехал на велосипеде, что было крайне неосторожно, человек совершенно не думал о том, что эта дорога в любую секунду может быть обстреляна артиллерией или пулеметами. Велосипед вилял из одной стороны дороги в другую. Или велосипедист был новичком, или пьян, более вероятно последнее, так как, скорее всего, по этой причине он игнорировал опасность. Ну, это уж было слишком! Воскресный велосипедист на ничейной земле! Должно быть, он и сумасшедший, и пьяный одновременно.
Так это же иван! Когда он оказался в 60–70 метрах от нас, мы смогли рассмотреть его. Неудивительно, что он так плохо управлял велосипедом. Вероятно, это был его первый опыт езды на велосипеде, в Советской России только герои-стахановцы могли позволить себе такую роскошь. Ярко освещенный солнцем, он раскачивался на дамском велосипеде, забросив автомат за спину, на боку у него висела полевая сумка. Русский наслаждался видом аккуратных домиков и хорошо ухоженных садов, которые никогда не видел дома в России. Было стыдно разрушать идиллию, но эта полевая сумка интересовала нас, так как в ней могли находиться важные документы.
