Но когда командир роты приказал построиться и скомандовал «Смирно!», мы все встали, как статуи. Никто не потерял выправки, хотя мы стали настоящими весельчаками. Вот и у Перссона был вполне довольный вид, пока он осматривал строй и внимательно вглядывался каждому солдату в глаза. Надраенные до блеска и отменно вышколенные! Ведь мы солдаты Ваффен СС!
Начались стандартные проверки, или, как их звали в шведской армии, «визиты» – осмотры техники. За пару дней до того, как наш отдых закончился, состоялась одна такая проверка, причем в самый неудачный для меня момент. Команда из пяти человек моего полугусеничного транспортера, ну, и я с ними, оказались вполне успешными «организаторами». Нам стало понятно, что вскоре предстоит отправка на фронт, поэтому мы «организовали» поставку довольно большого количества еды с кухни и одежды со склада, добытой подобным образом. Наша машина была так набита разного рода консервами, маслом, джемом, нижним бельем и всем прочим, что если бы не броня, то точно бы лопнула.
И тут, как гром среди ясного неба свалился приказ о срочной проверке бронетранспортеров. У нас не было совершенно никакой возможности спрятать свои сокровища и воспрепятствовать позорной конфискации имущества! Офицер по прозвищу Шпиц, адъютант роты Худелист, почти облизывался, пока он вместе с командиром роты осматривал все «добро», которое можно увидеть через люк нашего танка. Он сладостно потирал руки и говорил:
– Вам тут не тесно, господа, в вашей карете? Мне кажется, нужно убрать часть багажа, чтобы вам было удобнее путешествовать.
Сразу после смотра, грустно вздыхая, мы начали относить обратно все продукты и вещи туда, где мы их взяли. Самым тяжелым для меня было отнести обратно пару абсолютно новых сапог, два комплекта мягкого и красивого белья, пару новых брюк новой модели и несколько пар носков. Пока я складывал вещи вместе, чтобы отнести на склад, Перссон стоял в люке танка, уставившись с понимающим видом в небо и стуча пальцами по броне. Шпиц подскакивал от нетерпения и даже помогал мне, забирая лишние штаны.
На следующее утро из своей казармы Худелист вышел, красуясь в «моих» штанах. Как только он поймал мой взгляд, то направился в мою сторону, остановился и радостно поинтересовался:
– Ничего, если я похожу в «твоих» штанцах?
Во мне все кипело, но он был выше по званию – гауптшарфюрер, а я всего лишь унтершарфюрер, даже несмотря на то, что мне недавно доверили командование взводом. Поэтому я ответил, стараясь успокоиться, но с таким видом, словно оказывал ему благодеяние:
