Сто раз я клялся жене, что если она еще хоть раз посмеет выгнать мальчика из дому, на мои дипломатические таланты пусть больше не рассчитывает. И сто раз нарушал эту клятву. А однажды – эту ночь я до сих пор вспоминаю с ужасом, – когда очередное изгнание все-таки состоялось, теща (бабушка моего отпрыска), тоже не разделявшая педагогических принципов моей жены, не позвонила с обычным успокоительным сообщением, что изгнанник находится у нее. Жена попробовала было устроить мне сцену под лозунгом «Разве ты отец!», но я ушел от ответственности, заявив, что не я, а она создала в очередной раз эту тупиковую ситуацию. И лег спать.
Некоторое время сквозь сон до меня еще доносились возгласы жены: «Но где же он? Если бы он был у мамы, она обязательно бы мне позвонила!» Я, проваливаясь в сон, бормотал в ответ: «Большой парень… Подумаешь, переночует одну ночь на вокзале… Ничего с ним не случится…»
Не знаю, надолго ли мне удалось задремать: мне показалось, что совсем ненадолго. Жена разбудила меня, и сделала это весьма энергично.
– Что случилось? – очнулся я от сна, почувствовав, что меня трясут со страшной силой.
– Ты разе не слышишь? – трагическим шепотом проговорила жена. – Воет собака!
– Ну и что? – не понял я.
Она стала бегать по квартире, ломая руки и повторяя:
– Воет собака! А он спрашивает: «Ну и что?» И это – отец!.. Боже мой!.. Я сама отправила своего ребенка на смерть!.. Вот… Опять… Воет!.. А этот – спит как ни в чем не бывало!..
Короче говоря, в ту ночь заснуть мне больше уже не удалось. Я то отпаивал жену валерьянкой, то высказывал разные – более или менее правдоподобные – предположения насчет того, куда мог отправиться ночевать наш «ребенок». Наиболее вероятным мне представлялся традиционный вариант: сын, как всегда, ночует у бабушки. Просто старуха, как и я, озверела от педагогических эскапад своей бешеной дочери и решила ее слегка проучить – нарочно не позвонила.
Наутро выяснилось, что все именно так и было.
Я провел с женой длинную педагогическую беседу, и она поклялась мне, что никогда больше не будет выгонять сына из дому. Но это была, как выразился однажды Атос про д’Артаньяна, клятва игрока. Я не сомневался, что тот ночной кошмар может повториться в любой день и час.
Вот поэтому-то, когда Стасик таинственно шепнул мне: «Тебя тут ждет небольшой стресс…» – сердце мое упало.
– Что?! – в ужасе выкрикнул я. – Ну?.. Говори!..
– Тебе звонили из КГБ, – прошептал Стасик.
– Ф-фу!
