Скорее бы твои фотографии закончились, отец прапора. Скоро жена и дочь со школы придут.
Еще час Салават рассказывал майору о своей семье. Старший сын, тоже Салават, погиб в Чечне. Теперь старшим стал Ахмед. Надежда и опора семьи. Зачем он в армии остался? В Дагестане совсем работы нет. Как вырубили виноградники, плохо жить стало.
– Ты его, майор, не губи, пожалуйста. Скажу честно, денег у меня много нет. Дочерей замуж выдал, потратился. Младшему – четырнадцать лет. Где много денег взять, скажи? Сколько надо, скажи? Попробую достать. Кунак поможет, кто-нибудь еще поможет. Раньше я богаче был. Молодой. Деньги сами в карман спешили. Сейчас – худо дело.
– И в таком духе еще минут на двадцать. От денег майор сразу наотрез отказался. Не поверил Салават, подумал, что майор цену набивает. Еще пятнадцать минут говорил он. Наконец умолк. Сгреб фотографии со стола в дипломат.
– Нет, – сухо сказал, – не хочу кушать. Спасибо. Сына пожалей. Не губи. Мне пора. Ночью на поезде домой поеду. До свиданья.
Он ушел. Худой, в зимнем драповом пальто, в шапке лисьей, самоделке. Гордый человек. Но очень усталый. Он был на пять лет старше родича майора. В конце 1997 ему исполнится ровно пятьдесят.
Когда шум его негромких шагов по бетонным ступеням пятиэтажки затих, майор погасил сигарету, скинул ее в баночку, стоявшую на подоконнике в коридоре, и вошел в квартиру. Скорее бы, скорее бы вырваться из этой части! Скорее бы закончилась волокита с оформлением документов! Надоело.
Через месяц он перевелся в Москву. К лету закончились пересуды в военном городке об этом происшествии. Ахмеда Мамедова под суд, конечно же, не отдали, он исчез, о нем забыли, но летом девяносто восьмого года вдруг вспомнили. Кто-то слух пустил по городку о том, что прапорщика Мамедова из армии не уволили, а перевели в другую часть на противоположном конце Московской области. И служит он будто бы там очень хорошо.
Николая Касьминова это известие не удивило. Откупился дагестанец. И зампотеху, видать, сунул на лапу. А может быть, и нет. Зачем, в самом деле, ему деньги, если у него такой родственник в Москве? Устроил его в академию писать диссертацию и обучать курсантов – не каждому такое предлагается…
Касьминов был человеком не завистливым, да и дела воинской части его интересовали теперь постольку, поскольку на телефонном узле работала его жена. Хотя, конечно, было обидно. Пришел в часть молоденький капитан. Ему тут же должность, звание повысили. А Касьминову предложили гараж принять. А он в этой части всю жизнь прослужил, не считая трех лет академии. Зависть тут, может быть, и не причем, но справедливость-то какая-то должна быть. Они теперь хорошего зампотеха найти не могут. А Касьминов уже второй год в охране работает. Кому от этого хорошо?
