– А почему «еще»? – переспросила хозяйка.
– Все мы под Богом ходим. Не сегодня, так завтра придется уходить из армии.
Он не испугался этого признания. Придется. А жаль. Мечта рухнула. И мечтать больше не о чем. На генеральскую должность заступил человек со стороны. Не такой уж и молодой, чтобы прыгнуть с этой ступеньки на следующую, оставив полковнику Касьминову хоть какой-то шанс. И не такой старый, чтобы через год-другой уволиться на «гражданские хлеба».
Ситуация патовая. «Нам такие профессионалы нужны. Мы тебя ценим. И мы прекрасно все понимаем. Но пойми и ты нас». Так ему сказали два генерала. Один из них даже похлопал полковника по плечу, сделал какой-то ни к чему не обязывающий намек, попросил не торопиться с рапортом об увольнении, улыбнулся, пожимая руку: «Все будет хорошо!»
В тот же вечер ему позвонили приятели, узнав по своим каналам о положении Касьминова. Они предложили ему приличное место в новой фирме. Прекрасная перспектива. Сумасшедшие связи. Дело с нуля. Пока зарплата мизерная, но все равно больше, чем оклад полковника в полтора-два раза. Через полгода-год бабки пойдут нескончаемым потоком. Мы тебя не торопим. Хочешь, пока поработай и там, и здесь. Оргвопросы, сам понимаешь, можно решать и по телефону, и вечерами, и в выходные дни. Иной раз придется срываться с твоего кабинета, но не часто. К тому же у тебя три отпуска в заначке. Думай. Мы тебя ждем. Будешь с нами одним из отцов-основателей фирмы. Сам знаешь, когда ситуация патовая, партию прекращают и расставляют фигуры на новой доске. А у тебя дочь – выпускница, на нее сейчас пахать и пахать. Короче, неделю тебе на обдумывание. Потом спасибо скажешь.
– Спасибо, Светлана! С удовольствием еще чайку выпью.
– И ты думаешь?
– Думаю.
Думал он о новом своем начальнике. Как он поведет себя? Каких людей будет приближать, каких отталкивать, кого приведет из своих? Как с ними работать? Много вопросов, мало ответов.
Светлана, обычно словоохотливая, хоть и болтушка, будто бы боялась разговорить гостя. И он догадывался об этом. Ей было не до него. Ей хотелось лечь рядом с мужем, накрыться одним одеялом и смотреть телевизор, касаясь своей одеждой, халатом, длинным, заграничным, мужниного тренировочного костюма. Зря Володя пил за обедом водку. Лучше бы он сейчас уехал в Москву, к своим девчонкам. Да, ему трудно. Москва, Москва. Круговорот страстей, пляска нервов, неутолимая жажда денег, славы, почестей и опять денег. И шум от долларов и рублевых купюр стоит несмолкаемый, и разносится он по всему свету, кого-то утомляя, кого-то убивая, кого-то маня к себе неудержимо. Светлана давно уже заметила некую метаморфозу, приключившуюся с московским людом некоторое время назад. Если раньше москвичи хвалились институтами, в которых они учатся или работают, театрами, квартирами, поездками на море, то, начиная с 1989–1991 годов, у них на уме только деньги, богатая фирма, иномарки и евроремонты. Если этого у них не было, то они грустили запойно или пили, жалуясь, а если это у них все было, то они, попросту говоря, с тобой за один стол не садились. Ну что ты будешь делать с этими новыми и старыми москвичами?! Тут к мужу хочется под бочок, а он заладил одно и тоже? «Фирма, деньги, поездки за границу, Кембридж, Оксфорд или в крайнем случае Канада».
