Живя в родительском доме, Саломея все ждала, что из Рязани примчится гонец с известием о скоропостижной смерти ее супруга. Дни проходили за днями, а печальный гонец все не появлялся.
«Неужели яд не подействовал? – недоумевала Саломея. – А может, Давыд так и не решился на это? Оробел, раскаялся?..»
Прогостив у родителей семь дней, Саломея вернулась в Рязань.
В мужнином тереме Саломею встречал ее пасынок Гурята, рослый и нескладный. Гурята охотно облобызал свою юную мачеху в обе щеки, приобняв ее за плечи.
Изобразив на лице приветливую улыбку, Саломея спросила у пасынка про супруга. Где он? Здоров ли?
– Батюшка с утра отправился на крестины к племяннику, – ответил Гурята, переминаясь с ноги на ногу. – Он тебя еще вчера ожидал, баню для тебя велел протопить.
Подбежавшие служанки окружили Саломею, оттеснив Гуряту в сторону.
Слушая вполуха болтовню служанок, Саломея направилась в свои покои. Тревога по-прежнему сидела у нее в сердце. Саломея не знала, на что решиться: дождаться мужа или поспешить на встречу с Давыдом. Желание Саломеи увидеть своего возлюбленного оказалось сильнее.
Сказав Гуряте, что ей нужно на торжище, Саломея выскользнула за ворота. Никого из служанок Саломея с собой не взяла. По глазам пасынка Саломея смекнула, что тот не поверил ее лжи. Обеспокоенная своими тревогами, Саломея не придала этому значения. Она почти бежала по многолюдной Успенской улице в сторону Соколиной горы, на которой стояли княжеские терема.
Близ Ильинской бревенчатой церкви Саломею окликнула ключница Гликерия.
– Куда бежишь, подруга? – промолвила ключница, когда Саломея приблизилась к ней. – Не на княжеское ли подворье?
Саломея промолчала, утирая пот со лба. Выражение лица ключницы ей сразу не понравилось. Саломея приготовилась услышать худшее.
– Не ходи на княжеское подворье, подруга, – сказала Гликерия, утянув Саломею в ближайший тенистый переулок. – Дело твое дрянь. Кто-то донес Юрию Игоревичу о твоей тайной связи с княжичем Давыдом. Сразу говорю, то не моя вина. Юрий Игоревич Давыда в поруб посадил на хлеб и воду, а тебя и близко не велено подпускать к теремным воротам.
У Саломеи чуть ноги не подкосились. Она бессильно оперлась рукой о березовый частокол, над которым вздымали свои ветви яблони, отягощенные красно-желтыми плодами.
– Это еще не все, подруга, – с грустным вздохом продолжила Гликерия. – Вчера к Юрию Игоревичу приехали сваты из Трубчевска, они сговаривают князя выдать за ихнего княжича нашу княжну Радославу. Юрий Игоревич намерен отправить своих людей в Трубчевск, чтобы поглядеть на тамошнего жениха, а заодно подыскать невесту княжичу Давыду. Говорят, у трубчевского князя две дочери на выданье.
