Надо было самой все рассказать Виктору еще тогда, когда он просил ее руки – об арыке, о ребенке, ведь все тайное когда-нибудь становится явным. Не рассказала: за себя испугалась и Сонину тайну выдать не могла, эта тайна была за семью печатями. «И сейчас ничего не скажу, – решила Зайнап, – ни за что не признаюсь, что была у Петра. Ни за что! Перед Виктором оправдаюсь, он не сможет мне не поверить».
После госпиталя Виктора направили на долечивание в санаторий. Ехать он решил один, без семьи. Тем более что начинался учебный год, Зайнап нужно было выходить на работу. Конечно, она нашла бы замену, но было понятно: Виктор хочет побыть один. Ему было необходимо.
Накануне отъезда между супругами состоялся разговор, начал его Виктор:
– Зоя, ты по-прежнему любишь Петра? Ты ведь встречалась с ним?
– Да, встречалась, я тебе рассказала…
Виктор на полуслове оборвал жену:
– Ты понимаешь, о чем я говорю, что имею в виду. Скажи мне честно.
– Я говорю честно – я ненавижу Петра, он мне столько причинил, что на пять жизней хватит.
– Откуда он взял твою сережку?
– Наверное, там, на площадке, он взял меня за голову руками, хотел поцеловать, я вырвалась, и, наверное, сережка упала.
– Зоя, ты вспоминаешь его, я знаю. Ты называла его имя во время нашей близости и не замечала этого. Я хотел все забыть, но новая ваша встреча разрушает все – веру в твою любовь. И может быть, даже нашу будущую совместную жизнь. Я должен все хорошенько обдумать и принять решение. И ты как следует обо всем подумай. Писем писать не буду, и ты не пиши.
Вернулся Виктор через месяц, привез гостинцы Стасику и Зайнап. Мальчик бросился к отцу, обхватил, как маленький паучок, руками и ногами:
– Папочка, папочка! Как я тебя люблю, я так по тебе соскучился! Мне и поиграть не с кем – мама или плачет, или тетрадки проверяет.
– Все, сынок, я вернулся, все у нас будет по-прежнему хорошо, и мама плакать не будет.
С этого времени Зайнап стала смотреть на Виктора с виноватым заискиванием, как собака смотрит на своего хозяина. Виктор много не говорил, сообщил, что семью он не разрушит, у его сына должен быть отец. Родной отец, добавил он.
– И пока я жив, я буду с вами. Я постараюсь не думать о прошлом, и мы с тобою эту тему закрываем. Навсегда.
Сказать сказал, но прежних отношений между супругами не было. Зайнап еще более истово ухаживала за мужем, в доме всегда был порядок, чистота; всегда свежая вкусная еда; он был обстиран и отглажен, и она всегда, как верная собака, ожидала мужа и встречала его на пороге.
