— Как тебе не стыдно, Сильвия, быть таким сорванцом, такой неряхой! Ведь ты всегда так много думала о нарядах и о своей внешности. По-видимому, тобой руководили тогда только гордыня и тщеславие, потому что теперь, лишившись своего прежнего очарования, ты совершенно забываешь о приличиях.
Все эти нравоучения в достаточной мере сказались на них обоих, так что к тому времени, как она была одета, оба они пребывали в самом угнетенном состоянии духа и едва удерживались от слез.
За завтраком лисица вела себя вполне сдержанно, затем муж покинул ее и занялся подготовкой к опыту, который должен был, как он думал, показать ему, кого, собственно, он держит в доме, — жену или дикую лисицу. Приготовления заключались в следующем: собрав небольшой пучок подснежников, — единственные цветы, которые ему удалось найти в саду, — он направился в деревню Сгокоэ и там купил у одного человека голландского кролика, черного с белым.
Вернувшись с цветами, он открыл корзину, в которой сидел кролик, и поставил ее на пол. После этого он стал звать свою жену:
— Сильвия, я принес тебе цветов. Смотри-ка, первые подснежники!
Она сейчас же прибежала на его зов и, даже не взглянув на выскочившего из корзины кролика, принялась благодарить за цветы. Казалось, она никогда не перестанет его благодарить: она то нюхала цветы, то, склонив голову набок, любовалась на них издали, то снова благодарила его. Мистер Тэбрик, оставив жене цветы, взял вазу (это тоже входило в его план) и вышел из комнаты, чтобы наполнить ее водой. Он отсутствовал ровно пять минут, все время внимательно прислушиваясь к тому, что происходило в комнате, но кролик ни разу не пискнул.
Тем не менее, когда он вернулся, его глазам открылось ужасное и отвратительное зрелище. Везде была кровь: на ковре, на креслах и подушках, даже несколько кровавых пятен на стене, и, что хуже всего, миссис Тэбрик с отвратительным рычанием рвала на части кусок шкуры и задние лапы кролика — все остальное она уже съела.
Несчастный муж был до того поражен этой картиной, что вознамерился покончить с собой и уже было собрался идти за ружьем, чтобы застрелить и себя, и свою лису. Спасло его только горе необычайной силы, и, поддавшись ему, он настолько утратил свое обычное мужество, что не смог заставить себя сделать еще хотя бы один шаг. Повалившись в ближайшее от него кресло, он закрыл лицо руками и не помня себя громко зарыдал.
После того как мистер Тэбрик провел довольно много времени, предаваясь столь безнадежному занятию, его лиса, сожрав последние остатки кроличьей шкуры вместе с ушами и головой, подошла к нему. Положив передние лапы ему на колени, она стала отстранять его руки от лица, толкая их своей длинной узкой мордой и стараясь непременно его лизнуть. Но он теперь смотрел на нее совершенно другими глазами: видел ее испачканную свежей кровью пасть и приставшие к когтям куски кроличьего мяса. Все это внушало ему такое отвращение, что он не хотел подпускать ее к себе.
