1911 год
Прошло два года. В середине марта Мари отпраздновала у Нанетт свой восемнадцатый день рождения. Если бы кто-нибудь попросил девушку рассказать, что случилось за это время в стенах «Бори», она бы не вспомнила ничего, кроме бесконечных недель тишины…
Макарий, к великому сожалению своей тетушки, больше не приезжал. У Амели Кюзенак вошло в привычку проводить большую часть времени в своей спальне за вышиванием или чтением газет и альманахов. Можно было подумать, что она сама заточила себя в четырех стенах. Оживилась и обрадовалась мадам только узнав о готовящейся свадьбе Макария, которую его семейство планировало сыграть в Лиможе.
На торжество мадам Кюзенак отправилась одна, сев на поезд в Шабанэ. Приехала она оттуда словно бы помолодевшей и снова взяла в руки ведение домашнего хозяйства, но вскоре все вернулось на круги своя.
Последние несколько месяцев Мари два-три раза в день относила еду в комнату мадам, потому что та не хотела спускаться и есть за одним столом с супругом.
Что до Жана Кюзенака, тот он купил себе новую лошадь. Муссюр настороженно относился к прогрессу, запрудившему улочки поселков рычащими автомобилями. Он по-прежнему верхом объезжал свои владения, а возвращаясь в дом, старался не встречаться с Мари взглядом.
Большой дом, казалось, поразило проклятие. Если бы не частые визиты Пьера и постоянное снование перед глазами Алсида, Мари впору было бы поверить, что в особняке Кюзенаков живет она одна…
* * *
В одно апрельское воскресное утро Мари, у которой как раз был выходной, тихо напевая, спускалась по дороге, ведущей на ферму.
Ей предстояло провести несколько свободных часов за разговорами, перемежающимися смехом, в семье Нанетт и Жака, где ей всегда были рады.
Проходя мимо опушки Волчьего леса, Мари с умилением вспомнила, как год назад, в День святого Иоанна, они с Пьером вечером во второй раз отправились к источнику. Там она сказала ему:
— Мне бы очень хотелось стать школьной учительницей, но я знаю, что это невозможно. У меня есть другое заветное желание, и я обещала тебе о нем рассказать. Мое желание похоже на твое. Если ты захочешь, когда мы вырастем, я стану твоей женой перед Богом…
Бледный, взволнованный Пьер опустился перед ней на колени. Он обнял ее своими крепкими руками и прижался головой к животу девушки. Голосом куда более глубоким и звучным, чем голос подростка, каким он был год назад, Пьер ответил:
