Надо же, мы с ним даже мыслим в унисон! Я горделиво расправила плечи.
— Но вы не понимаете, капитан, — пролепетала Лариса, глядя на него широко раскрытыми глазами. — Я… Николай не может с ним говорить. Это исключено.
— Это почему же? — спросил Ласточкин сварливым тоном, прищурившись.
Лариса стиснула руки так, что костяшки ее пальцев побелели.
— Дело в том, что мой муж умер. Девять месяцев тому назад.
1 апреля. 12 часов 27 минут пополудни
Ласточкин резко распрямился на стуле. Я не верила своим ушам. Неужели все-таки сумасшедшая? Говорят, после смерти любимого мужа такое вполне может случиться.
— Так, а теперь давайте-ка по порядку, — необычайно вежливо промолвил мой напарник. — Значит, ваш муж умер?
— Да. — Лариса наконец-то отпустила ручку своей сумочки.
— И его похоронили?
— Конечно!
Павел поскреб щеку. Я видела, что он находится в затруднении.
— Но тем не менее он присылает вам письма, предупреждая вас, чтобы вы, э-э, не имели дела с этим Николаем, иначе вас настигнет возмездие и вы будете гореть в аду.
— Именно так, — покорно согласилась Лариса.
У меня уже голова шла кругом.
— Занятно, — проворчал Ласточкин.
Это было еще слабо сказано.
— Вы ведь не думаете, что я сумасшедшая? — с надеждой спросила Лариса. — Я вовсе не сошла с ума, уверяю вас! И я не пытаюсь вас разыграть… Я действительно получаю эти письма!
Ласточкин искоса посмотрел на меня и стал искать что-то на столе. Он выдвинул ящик, захлопнул его, полез в карман, достал пачку сигарет, но поглядел на лицо Ларисы Парамоновой и со вздохом убрал ее. Вообще-то Паша не курит, а сигареты таскает с собой исключительно для того, чтобы угощать ими коллег и, гораздо реже, подследственных. В данном случае он проделал все эти манипуляции лишь для того, чтобы залезть в ящик и включить диктофон. Так, на всякий случай.
— Все это очень интересно, но мертвецы не могут присылать писем, — внушительно проговорил Ласточкин. — Кстати, свидетельство о смерти мужа у вас с собой?
— Да. — Она два раза кивнула, словно одного раза ей казалось недостаточно.
Нет, положительно она не была сумасшедшей. Капитан протянул руку:
— Покажите.
Предъявленное свидетельство он изучил очень внимательно.
— Так, Владислав Парамонов…
— Однофамилец того Парамонова, которого взорвали в прошлом году? — поинтересовалась я, так как мне надоело хранить молчание. — Кажется, того вроде тоже Владиславом звали.
Лариса вспыхнула:
— Это не однофамилец… Это мой муж.
Здрасьте, приехали. Мы с Ласточкиным обменялись многозначительными взглядами. Мало того, что покойник обладал ярко выраженной склонностью к эпистолярному жанру, он еще был довольно известным бизнесменом и даже после своей трагической, без преувеличения, смерти продолжал играть роль Отелло.
