Ласточкин между тем мягко выспрашивает у посетительницы, что случилось в ее жизни, отчего она пришла в наше обшарпанное здание и несколько часов подряд как приклеенная просидела в коридоре. Пока Лариса отнекивается. Она хотела бы знать… так, пустячок… Неожиданно она решается:
— Дело в том, что я получаю странные письма…
Мое сердце совершает кульбит в груди. Ну конечно, шантаж! И что я там себе напридумывала?
— С угрозами? — спрашивает все понимающий Ласточкин. Лариса мнется:
— Н-нет… Я бы так не сказала.
— По почте или по Интернету?
— По почте.
— Вы захватили их с собой?
— Да. Но…
«Но» повисает в воздухе, потому что Павел протягивает руку. Щелкает замочек сумочки, и в ладонь капитану ложатся два или три измятых конверта.
— Кто автор писем, вам известно?
Лариса краснеет некрасивыми пятнами.
— Мой муж, — почти шепчет она. — Кажется…
Ласточкин вопросительно поднимает брови.
— Бывший, — торопится она ответить на его невысказанный вопрос. — То есть почти. Я хотела сказать…
Про себя я зеваю. Можете называть меня циником, но все дело не стоит и скорлупы выеденного яйца. Лариса Парамонова была замужем, рассталась с супругом, нашла себе нового спутника жизни, а бывший теперь допекает ее оскорбительными письмами. Наверняка он довольно высоко поднялся и у него куча друзей, оттого она долго колебалась, прежде чем обратиться к нам. Конечно, эта история не с самой лучшей стороны характеризует ее нынешнего воздыхателя, потому что есть вещи, которые мужчины должны выяснять только между собой. Но, в конце концов, требовать чего-то от современных мужчин нереально. Средние века, галантные рыцари и дуэли ушли в прошлое, а, как известно, прошлое никогда не возвращается. Даже если его очень сильно об этом попросить.
Просматривая письма, Ласточкин едва заметно поморщился, и я поняла, что их содержание ему не понравилось.
— Здесь упоминается какой-то Коля. Кто это?
— Мой друг, — с готовностью отвечает Лариса. — Он очень поддержал меня… в тяжелые времена.
Стало быть, после развода. Ясно.
— Кроме писем, ничего больше не было? — спрашивает Павел, кладя обратно в конверт последнее послание. — Муж не звонил вам по телефону с угрозами, не…
Лариса Парамонова содрогнулась.
— Нет, — прошептала она, — слава богу, нет! Это было бы слишком страшно!
— Н-да, — буркнул Ласточкин, глядя в окно. — Ну что ж, дело совершенно понятное. Письма, конечно, оставляют странноватое впечатление, и это еще мягко сказано, но непосредственных угроз в тексте нет и требований о деньгах тоже. — Он поморщился: — Стало быть, прямых оснований для возбуждения дела у нас нет. К сожалению, мы не имеем американского законодательства, где даже за намек на преследование могут в судебном порядке запретить подходить ближе чем на сто метров. — Он поставил локти на стол и потер руки. — Лично я посоветовал бы вам послать этого придурка куда подальше и жить в свое удовольствие. А еще лучше, если ваш Николай с ним поговорит по-мужски и объяснит ему, что к чему. После таких объяснений люди удивительно быстро приходят в разум, знаете ли.
