«Неплохо живет чурка», — мрачно подумал Мурашов, убедившись, что содержимое бара и холодильника соответствовало богато обставленной комнате, и также было на высоком европейском уровне.
— За что пить будем? — спросил он.
— За кино, Володя, за кино, — хитро улыбаясь, ответил Амирджан.
— Какое еще кино? — не понял Мурашов. Предчувствие плохих известий вновь зашевелилось внутри.
— За кино и нашу дружбу, — Амирджан поднял рюмку и, не чокаясь, по-русски выпил одним глотком.
«А черт с ним!» — с этой мыслью Мурашов опрокинул в себя холодную водку. Закусывая черной икрой с азиатской лепешкой, спросил хадовца: — И где это ты так пить научился?
Амирджан снова заулыбался:
— Так у вас же, у шурави. В Москве на курсах КГБ, когда квалификацию поднимал.
Этот ответ слегка успокоил, и Мурашов начал вспоминать, что читал в досье об Амирджане. Отзывы были самые положительные. Все в один голос сообщали, что он исполнителен, дисциплинирован, тщательно готовит любую, даже самую незначительную, операцию. В то же время у Амирджана было несколько выговоров от начальства за его сверхжестокость. Он мог на допросе в тюрьме, а особенно на операции в горах или в Кабуле, запросто убить душмана. ХАД терял источник информации, начальство было в гневе, но Амирджану в конце концов прощали, потому что всем было известно, что вся его семья была расстреляна душманами.
— Закуривай, Володя, — хадовец подвинул Мурашову пачку «Кэмела». — Садись поудобнее, кино глядеть будем, — и показал на низкий диванчик напротив видеодвойки.
Амирджан, нажав кнопку на пульте, включил аппарат. На экране телевизора показались хадовцы Саргур, Джавид, Амирджан и с ними Мурашов. Компания сидела за столом, заставленным бутылками со спиртным и различными закусками, в центре возвышался огромный разрушенный арбуз. Все члены пирушки были изрядно пьяны. Сартур, обращаясь к Мурашову, говорил:
— Мушавер Володя, у меня завтра день рождения. Придешь ко мне? Отметить надо.
— Нет, завтра не могу, — заплетающимся языком отвечал Мурашов, — завтра, в… в 23 ноль-ноль лечу со вторым батальоном коммандос и нашей разведротой.
— Куда это ты собрался, Володя? — широко улыбаясь, спросил Амирджан.
Сартур хотел перебить или еще о чем-то сказать кагэбэшнику, но Амирджан, взяв его за руку, остановил.
— Я… я еду… громить банду… Абдул… Абдул… — тянул пьяно Мурашов, пытаясь зацепить вилкой кружок колбасы.
— Сабира? — докончил за него Амирджан.
— Во! Точно, его самого, — подтвердил старший лейтенант, заглатывая кусок салями.
