Ветер порывами налетал с реки. Глухо и таинственно шелестел сухой ковыль.
На полпути Алакет остановил отряд.
— Бандыр, брат мой! — позвал он негромко.
— Я здесь, Алакет.
— Постарайся незаметно подкрасться к войску хуннов и узнать, как можно проникнуть к ним в стан.
Бандыр спрыгнул с коня, бросил поводья одному из воинов и, пеший, скрылся в темноте.
Время шло. Воины, напрягая зрение, беспокойно вглядывались в ночной мрак. Казалось, вот-вот начнет светать…
Послышался легкий шелест травы, и на фоне неба вырос темный силуэт Бандыра.
— Ну что? — спросил Алакет.
— Был возле лагеря, — ответил Бандыр, — лежал чуть не у самых копыт коней дозорных. Видел трех гонцов, приехавших от хуннов, что стоят в горах к закату от нас. Они сказали: «Молния да будет мечом Ойхана!» И дозорные пропустили их.
— Хорошо, — решительно произнес Алакет, — воспользуемся этими словами и проникнем в лагерь, а там обрушимся на хуннов.
— Разреши сказать, брат мой, — возразил Бандыр. — Отряд наш слишком мал. Что пользы, что мы перебьем хотя бы полторы сотни хуннов? Нас истребят раньше, чем Кюль-Сэнгир достигнет этого места, а тогда войско погибло…
— Ты прав, — нахмурил брови Алакет.
Но вот он тронул рукой плечо Бандыра и что-то быстро зашептал на ухо.
Тот сразу оживился.
Трое караульных хуннов разъезжали по степи. Двое из них в простых халатах и остроконечных шапках. На голове третьего, начальника дозора, — шлем, а на груди тускло поблескивали железные пластины брони.
Окрестности хуннского стана заволакивал предрассветный туман. Вдруг один из всадников насторожился. Где-то совсем близко ему почудилось движение, ноздри почуяли прилетевший с ветерком запах чужого коня.
— Стой! Кто здесь? — крикнул караульный.
Второй воин схватился за лук. Всадник в шлеме быстро поднес к губам рог, готовясь подать сигнал тревоги. Из тумана вынырнул молодой вооруженный всадник. Следом за ним показались еще несколько конных.
— Мир друзьям! — звонко крикнул юноша на языке хуннов. — Я из Восточного Динлина, сын старейшины… каган прислал воинов моего отца на помощь к вам.
— Как приветствуешь ты нас? — спросил, недоверчиво глядя на юношу, воин в шлеме.
И тот ответил спокойно:
— Молния да будет мечом Ойхана!
— А много ли с тобой людей? — хунн взглянул более дружелюбно.
— Со мной сотня воинов — динлины и хунны с Меч-моря. Да еще тысячу ведет следом мой отец.
— Не слышал ли ты в степи чего-нибудь о рати Алт-бега?
— Слышал, брат. Он идет на нас. Но не меньше, чем восемь раз восход солнца сменится закатом, пока он достигнет этих мест.
