Михо охотно повторил решение задачи.
Игнат, поглаживая бороду, бурчал:
— «Цертнер», «норма» — вроде чепуха, бабья ворожба… А полезное, может, дело!
Потом, помолчав, опять спросил:
— Ну, а еще про что учит тебя та… дваножка? — и раскатисто рассмеялся, довольный остротой.
— Еще учим историю, географию, политграмоту…
— Это еще что?
— История — это про то, как люди жили раньше… Совсем давно. География — это про разные страны: где есть горы, где моря, где какие люди живут, что делают.
— А откуда она знает, что где, твоя учительша? Из окна хаты усё бачить?
Михо улыбнулся.
— Из окна хаты много не видать. Марийка училась в техникуме, у нее много книг всяких, по ним и учимся.
Нотки гордости прозвучали в его голосе.
Игнат задумался.
— А еще как ты сказал?.. Что учите? — спросил он.
— Еще политграмоту.
— А это про что?
— Это про то, — Михо замялся. — Это… Ну, как сказать? Про то, как люди живут… Почему на свете есть бедные и богатые и что сделать, чтоб не было бедных.
Старик рассмеялся.
— Ого, куды загнул! Думаешь всех богатыми сделать? Где же это вы столько денег возьмете? — И, хитро подмигнув, добавил: — И как раздавать деньги будете?
— А это не я делать буду.
— А кто ж?
— Сами люди и сделают.
Старик приподнялся с перины, снова набил свою трубку махоркой и обратился к зятю и дочери, как будто призывая их в свидетели:
— Видали, куды заехал наш Михась?
И, обращаясь к сыну, насмешливо спросил:
— Как же это я сделаю сам себе, что стану богатым? Или ты думаешь, что Чурило со мной поделится? Ха-ха-ха! Так и побежал он отдавать свои гроши!
— А нам Чурилины деньги не нужны, — обидчиво возразил Михо. — Если в колхоз пойдем, там все лошади в одной конюшне стоят, все на одном поле работают и деньги не богатому идут, а каждому, сколько заработал…
Добродушие вдруг исчезло с лица Игната.
— Стой! — вне себя крикнул он. — Что ты мелешь? Какой колхоз? Да я тебя, гаденыша, убью, своей рукой убью. И твою сороконожку, как… как змею раздавлю. Слышь! Вот оно, ученье!
Старик вскочил на ноги и бросился с плеткой на сына.
Но в это время раздался голос Вайды.
— Ученье ученью рознь, — назидательно сказал он. — Смотря чему учиться. Конечно, если у этих коммунистов учиться — до добра не дойдешь. А я, например, никак не жалею, что учился…
Он хотел еще что-то сказать, но, увидев лицо повернувшегося к нему старика, пожалел уже, что вмешался в спор. Игнат точно ждал повода, чтобы обратить накипавшую в нем злость против зятя.
— Ты еще мешаться будешь? — крикнул он угрожающе. — Что мне с твоего ученья? Ты ж сам и не прохарчуешься. Как собака, ждешь, чтоб кость высосанную бросили. На, жри, только меня не трожь. Слышь? Убью!..
