Третья улица носила название Миннесота, и мало кто знал, откуда взялось это название. Улочка тихая, в отличие от Директорской и Бельгийской несколько кривая, ибо вилась она по склонам оврага, где когда-то журчала короткая, как уж, степная речушка — приток притока самой большой в этих краях речки Голубой. Речушки той давно и в помине нет, но она-то как раз и была всему виной.
Было это в начале нашего столетия. Завод работал первый десяток лет. Французские промышленники и их бельгийские компаньоны подсчитывали прибыли, очень довольные страной, где много богатств и в избытке дешевая рабочая сила, тем более, что правительство разрешало иноземным гостям распоряжаться в стране куда свободнее, чем они могли бы это делать дома. В России французские и бельгийские капиталисты чувствовали себя под охраной правительства, благоприятствовавшего развитию иностранных концессий. Правда, это требовало определенных расходов, но, в конце концов, принципы всюду одни — во Франции, Бельгии или России: «не подмажешь — не поедешь», как говорят русские. Зато уж если подмажешь, то едешь с комфортом.
В те времена на юг России приехал юркий американец Дрэпер. Фамилия не ахти какая звучная, но не в фамилии, как говорится, счастье. Дрэпер и с такой фамилией умудрялся делать большой бизнес.
Рабочих на завод шли много, а разместить их было негде. Около четырех тысяч человек набилось в шести казармах и нескольких домиках, остальные жили в шалашах и землянках.
Приехав на завод, Дрэпер нюхом опытной ищейки почуял, что здесь можно хорошо подработать, и обратился к представителю франко-бельгийской фирмы с предложением организовать своеобразное акционерное общество.
— Мы не можем допускать, чтобы бедные русские рабочие жили в землянках и шалашах, — с дрожью в голосе сказал он. — Мы не варвары, мы — культуртрегеры.
— Совершенно верно.
Ободренный поддержкой, мистер Дрэпер продолжал с еще большим пафосом:
— Америка показывает образец новых отношений между предпринимателями и рабочими. Каждый рабочий — акционер!
Упоминание об Америке не особенно понравилось представителю франко-бельгийского общества: он знал, какую борьбу приходится выдерживать обществу, конкурируя с нахальными и пронырливыми американскими промышленниками, — но лицо его не выдало того, что было на душе, и он любезно согласился:
— Да, разумеется. Что же вы предлагаете?
— Дайте мне подряд на строительство домов в поселке.
— Так-с, — неопределенно произнес представитель фирмы.
