— Ну ничего, я надеюсь, в следующий раз вы придете вместе с ней. Нам очень приятно познакомиться с новой интеллигенцией.
Слова были какие-то чужие, но Вера Павловна так улыбалась, что они казались искренними.
Выпили еще.
Когда домработница подала жаркое, Гусев, разрезая утку, сказал, словно рассуждая сам с собою-
— Вот ты говоришь, Верочка, новая интеллигенция. А по-моему, интеллигенция всегда остается интеллигенцией. Человек, вкусивший плоды культуры, не вернется к промыслу дикаря. Кто по-настоящему познал науку, тот не пойдет против ее законов. Так, Михаил Ефимович?
— Очевидно.
— Вот хотя бы наши цеховые дела. Вы, конечно, знакомы с техническими паспортами оборудования?
— Знаком.
— И вы знаете, что мы достигли предела производительности, указанного в паспортах?
— Ну и что же? — нерешительно сказал Коваль.
— А то, что я считаю недопустимыми всякие эксперименты, идущие против науки.
— Вы имеете в виду рекорды Гнатюка?
— Да. Именно это… Это недопустимо. Мы, мы с вами отвечаем за оборудование, за технику. Я, как начальник цеха, — за весь цех; вы, как начальник смены, — за свою смену. Как можете вы, инженер, человек умный, знающий, серьезно относиться к этой игре в рекорды? Все это хорошо для политики, для воодушевления масс. Но мы же с вами инженеры, интеллигенты! Мы должны помнить о науке!
Коваль чувствовал на себе взгляд Веры Павловны, подсказывавший ответ: «Это же так! Согласитесь!»
Коваль отбросил прядь волос, упрямо спадавшую на лоб.
— Жизнь идет вперед, — сказал он, стараясь не глядеть на Веру Павловну. — Она опережает науку. И мы должны идти в ногу с жизнью.
— Вы считаете, что Гнатюк понимает в технике больше нас с вами? — в упор спросил Гусев.
Коваль помедлил с ответом.
— Нет, не считаю, — сказал он. — Я в технике разбираюсь больше, чем Гнатюк. А вы еще больше… Но я думаю, что дело не только в этом. Мы же технику лучше знаем по теории, а они своими мозолями ее чувствуют. Раз они хотят больше катать, надо нам присмотреться, что тут такое. Рабочему как будто неинтересно, чтобы нормы были больше. Так?
Глаза Веры Павловны подтвердили: «Так!»
— Ну вот. А раз они хотят увеличить нормы, значит чувствуют, что так надо сделать и что жить от этого хуже не станет.
— Это вы в политику ударились, дорогой Михаил Ефимович. А политика часто далека от земных дел… Вот, кстати, посмотрите.
Гусев подошел к окну. Вера Павловна стала рядом с ним.
— Вот вам политика, — сказал Гусев иронически. — И с ними вы собираетесь войти в социализм! Эх, дорогой друг. Как далека бывает политика от жизни! Вот, смотрите. Как похожи на них многие из тех, в кого вы верите. Они идут, не зная куда и зачем.
