Корпорации | страница 124

Акакий Акакиевич, кстати - это ведь чиновник, то есть власть. В данном случае - четвертая, но много ли торжествующей романтики в том, чтобы быть такой властью?

Полтора года спустя

Полтора года назад я написал статью «Чувство долга».

Как было дело: я покупал машину на рынке, красивую, но подержанную. У меня не хватало денег даже на нее, и мне предложили взять кредит. Прямо на рынке был филиал банка. Я разузнал их условия, сейчас уже не важно какие, и пришел в тихий ужас. Мне искренне стало непонятно, как люди могут сами же себя подставлять, загоняя в долговую яму. Но у меня за спиной, в очереди, уже стояли, переминаясь в нетерпении, мужики, желающие сделать именно это: загнать себя в яму. И сверху досочками приложить, так, чтобы солнышко было видно только на треть.

Немного покопавшись в вопросе, я лишь увеличил ужас свой, и, да, не сдержавшись, написал статью.

Я даже не говорил о том, что опасна сама забава с кредитами в нашей стране, - обожравшейся нефтедолларами, но забывшей о промышленности и вымершей, заросшей бурьяном деревне, а посему обреченной на кризис. Об этом подобные мне, и я сам, давно твердили на каждом углу. Я просто сказал, что не желаю ничего брать ни у банка, ни у государства, потому что не хочу с ними дела иметь. Я для них не партнер, я им неровня, и зовут они меня: «физическое лицо». А всякое физическое лицо можно с хрустом перекусить. «Зато свободного человека нельзя», - так написал.

Публикация вызвала некий шум и активно обсуждалась на нескольких форумах.

Не скажу, что все были со мной не согласны. Но душевные обвинения в «советском идиотизме», смелые утверждения, что «кредиты - это двигатель экономики» и красивые сентенции на тему «плюсы от возможности пользоваться хорошей вещью безусловно превышают минусы» я услышал в достаточном количестве.

Произносили их люди не только мне неизвестные, но даже неплохие знакомые, из числа знакомых писателей и журналистов.

Сегодня у меня есть некоторые основания взять любого из них за пуговицу и спросить: ну, как ты, по-прежнему думаешь так, как и думал тогда?

Сегодня, когда стало известно, что: а) в России взято 60 миллионов кредитов, то есть чуть ли ни каждый второй человек в стране в это влип, б) четверть людей, получивших кредит, испытывают разной степени проблемы с его выплатой.

Основания, говорю, есть, повертеть моим оппонентам пуговицы, но я не буду пока. Вовсе не потому, что подло испытывать чувство собственной правоты на почве серьезных неприятностей миллионов людей. А потому, что оппоненты мои, уверен, скажут: да, я и сейчас думаю, как прежде.