Это эскисе, excuses, пробежало вдоль и поперек всю немецкую землю, начиная от Гамбурга, где каждый, сенатор ли он или поденщик, медик или кучер, банкир или нижайший из сидельцов, на площадях и на улицах, на Юнгфер-штиг и на Эспланад, на Гамбургской горе и в Тиволи, на роскошном берегу Эльбы и на скромном, но не без красы, Альстере, одним словом, каждый везде без изъятия пользуется невозбранным правом взять огня у первого встречного, когда цыгарка потухнет, а делается это таким образом: потухла цыгарка во рту у Готлиба, а Готфрид идет лицом к нему с непогасшею во рту цыгаркою: руки у того и у другого опочивают в карманах; в деле губы: отдуются равно у Готлиба и у Готфрида, цыгарки повытянутся, одна к другой прикоснется, и сколь скоро от этого соприкосновения погасшая вновь задымится: то Готлиб скажет Готфриду эскисе и идет в путь свой.
У нас на Руси такое поверье, что Адам Адамович дня не проживет без кофе: безгрешное, да все заблуждение. Спору нет, что истинному немцу без кофе, без пива, без трубки и без ins grune также, как истинному русскому без щей, без гречневой каши, без вина и без на базар жизнь не в жизнь. Но теперь такие времена, что иному Адаму Адамовичу в целый месяц не удастся отведать даже горохового или желудкового кофе. Лукояновец, бывший со мной за границею, говаривал с иронической улыбкою, что кто у них заводил веру, знают про то письменные, а постам не приказано быть у них верно за тем, что они и без того круглый год на постноядении; о водяном супе он вспоминал с решительным презрением, прибавляя, что в нем и вплавь не всегда захватишь горошину.
«…» У немца такой норов: не может жить без работы. Толичка его совсем отделана, только бы сеять. Посмотришь: с головы начинает, от нечего делать опять терзает ее сохой или плугом. Будь у него больше земли, не стал бы он так играть трудом и временем
Говорят, и нет причины не верить, что со времени уничтожения права собственности на людей и зависевшей от произвола помещика барщины обе стороны выиграли, а земледелие и все сельское хозяйство пошли вперед быстрыми шагами. В Пpyccии с Мартынова дня 1810 года все свободны. Другие государства предупредили в этом Пpyccию, только на иных основаниях; некоторые последовали общему примеру весьма недавно. В небольших немецких владениях видел я, однако ж, крестьян, исправлявших натурою точно так же и такую же барщину (Frohndinst), какую крестьяне на издельи исправляют у нас на помещика. В одном владении даже нашел я ветхий днями сбор десятины на Государя со всех произведений земли, до крайности стеснительный для хлебопашца во всех отношениях. Не легок разрыв с стариною!
