Итак, уже на рассвете 26 октября (8 ноября по новому стилю) город заволновался. «Рабочий тащит пулемет, сейчас он вступит в бой». В Кремль вступила рота 193-го запасного полка, присоединившаяся к мятежному 56-му полку, вроде как охранявшему главную русскую твердыню. Юнкера тем временем заняли Манеж и перекрыли ближние подступы к Кремлю. Комитет общественной безопасности предложил компромисс: большевики выводят из Кремля излишнюю роту, юнкера снимают осаду. Утром 27-го рота действительно покинула Кремль. После этого Рябцев, надеявшийся на скорую поддержку войск с фронта, прервал переговоры, объявил военное положение и потребовал разоружения повстанческих войск, угрожая в противном случае начать артобстрел здания Моссовета. Срок ультиматума определялся в 15 минут.
Только после этого ВРК призвал рабочих Москвы к вооруженной борьбе. Первая кровь пролилась на Красной площади в ночь с 27 на 28-е. Отряд из нескольких сотен революционных солдат Северного фронта (так называемых «двинцев», уже выступавших против Временного правительства и лишь недавно освобожденных из-под стражи) двигался к Моссовету. На Красной площади дорогу ему преградили юнкера, потребовавшие сдать оружие. Слово за слово, дошло до перестрелки. Поди теперь разберись, кто кого спровоцировал, но есть информация, что одни только красные потеряли в этом бою около 70 человек. Никольская улица и Иверские ворота были перекрыты пулеметами, однако двинцы прорвались через ворота и ушли к Моссовету. Его здание, ставшее штабом восстания, тотчас было укреплено брустверами, поскольку уже было известно о том, что белые отряды готовят удар от Никитских ворот и с Рождественки. Нужно было не дать им соединиться, поэтому следующей целью красных стал Страстной монастырь.
28 октября город неожиданно сделался ареной уличных боев. Как говорил один из очевидцев, «воюют не город с войсками, не войско с народом, а войско с войском». Увы, народ при этом оказался на самой линии фронта: мирное население не имело возможности эвакуироваться. Оставалось только сосредоточенно бояться - на улицах стреляли по каждой движущейся тени, по центру били пушки, в основном трех- и шестидюймовки красных. Потом эти события назвали «кровавой неделей».
Число погибших так и осталось неизвестным. Зато известно, что 10 ноября в братской могиле у Кремлевской стены было похоронено 238 красных, однако опознанных двинцев среди них было лишь трое. Также известно, что на Братском Всехсвятском кладбище торжественно погребли тридцать семь гражданских жертв, но это лишь те, чьи тела не были востребованы родственниками.
