Матрос, приехавший в Смольный, очень нервничал. - Вы только не говорите, что я к вам приезжал, - шепнул он мне, - я как есть партейный, потому и приехал, потому что беспорядок! Нешто так можно? К примеру, я начну арестовывать, вот он, или, к примеру, вот ты, - указывал он на всех нас, - что из этого получится? Одно плутовство, безобразие, - для этого есть наша власть, вот это ее дело… А они - уж народ! - убьют, нипочем убьют…
Не доезжая до здания 2-го гвардейского флотского экипажа, которое расположено неподалеку от Дворцового моста, матрос запросился слезть. - Я обегу с того края и вас встречу у крыльца, вот там, проезжая главный подъезд. И он быстро выскользнул из автомобиля.
Ясно, что настроение матросов было прескверное, раз их же товарищ боялся так своей собственной среды.
Мы тихо подъехали ко второму крыльцу, у которого стоял часовой матрос.
Я предъявил ему свой мандат и сказал, что приехал по делу. Он и не посмотрел на мандат, не спросил его и у других моих спутников и равнодушно впустил нас в дверь.
Тут откуда-то выпрыгнул наш таинственный, уже знакомый нам незнакомец и тихонько сказал: - Пойдемте вот сюда.
Мы вошли в довольно свободную комнату, всю сплошь беспорядочно заваленную ящиками с ручными гранатами, бомбами, бикфордовым шнуром, ружьями, лентами от пулеметов, ящиками с оружейными патронами. Тут же вперемешку стояло более десятка пулеметов, валялись беспорядочно сложенные ружья, у стены - куча револьверов и около них - груда револьверных патронов. В углу стояли знамена и длинное черное полотно, укрепленное на двух шестах, на котором белыми буквами тянулась бледная надпись: «Да здравствует анархия!» И, действительно, анархия здесь здравствовала. Она была в полной красоте своей.
- Мда-а-а, - протянул Демьян Бедный, перелезая через ящики с ручными гранатами и попадая ногами в рассыпанные на полу патроны. - Ведь достаточно смелых двух десятков людей, чтобы захватить все это, - сказал я моим комиссарам. - Ведь это ужасно. Присмотритесь-ка вы здесь ко всему хорошенько. Рабочие комиссары были в полном негодовании. - Мы собираем каждый патрон, бережем каждый револьвер, а это что такое? Действительно, анархисты! Вот куда нужно бы сунуть наших защитников их! - возмущался другой.
