- Вот нам открывают глаза современные экономисты на то время: оказывается, тогда у нас был госкапитализм. (Смеется.) В каких-то ситуациях я действовала даже сверхкапиталистически. Например, в середине семидесятых нам нужно было закупить за границей детские колготки. В Минвнешторге выделили по тридцать одной инвалютной копейке на пару. Поставлять за такие деньги согласились чехи и югославы. А фирмы из ФРГ уперлись, соглашались только на тридцать две копейки. Кажется, всего копейка, - но ведь мы должны были купить десятки миллионов пар. Немцы начали писать на меня жалобы в министерство. «Упрямая, за копейку цепляется». Хотели меня снять, говорили, что я подрываю добрые отношения между СССР и ФРГ. Три года я с ними торговалась. Выторговала. Какой-то немецкий экономический журнал написал про меня тогда: «Удавила нас за копейку».
По итогам этой закупки мне дали премию - тысячу двести рублей.
Участвовала я и в торговых войнах. В первый раз столкнулась с ними в Индии, когда одна местная компания пыталась всучить мне взятку, а потом сдать компетентным органам, подставить, одним словом. Делалось это для того, чтобы я не подписала контракт с конкурирующей фирмой.
Но самые жесткие торговые войны, как ни странно, происходили с участием советских людей. Посольские работники во многих странах получали откаты от местных фирм за лоббирование их интересов. В эту игру пытались включить и меня. В одной стране наши посольские работники предлагали мне взятку в несколько сотен тысяч долларов. Напомню, это были семидесятые годы, когда американский доллар котировался в четыре раза дороже, чем сейчас.
- В «узких кругах» существует мнение, что именно в семидесятые часть советской элиты поняла неизбежность краха СССР и начала потихоньку переводить деньги на Запад. Занимаясь в том числе и теми операциями, о которых вы говорите.
- Да, я знала о таких настроениях среди части советской элиты. Такие операции осуществлялись в основном в тех случаях, когда был задействован какой-то иностранный посредник. Если в торговле между СССР и третьей стороной появлялся посредник, в половине случаев это была махинация. Особенно отличались этим фирмы, которые поставляли в СССР высокотехнологичные товары в обход американской поправки Джексона-Вэника. Пока для отвода глаз американцев они проходили через четвертые-пятые руки, конечная цена возрастала в три-четыре раза. Проследить, был ли обман, и если да, то на какой стадии сделки, было физически невозможно. Суммы комиссионных советских коррупционеров исчислялись, конечно, не миллиардами долларов, но уж сотнями тысяч и миллионами наверняка. Несомненно, к началу перестройки они могли накопить капитал в десятки миллионов на каждого, тем более что в советское время эти деньги нельзя было потратить без того, чтобы привлечь к себе внимание.
