Второе дыхание | страница 33

Из-за дыма костров на поляну начали выскакивать здоровенные и совершенно голые люди. Они были так разъярены, что волосы у них поднялись дыбом, и от них валил пар. А ведь стоял сильный мороз; в этот день в батальоне было много обмороженных.

Командир батальона от изумления выронил бинокль и хотел что-то спросить у адъютанта, но тот, обалдело крестясь, пятился назад. Тогда, не мешкая, командир подал команду на отход, и как раз вовремя, чтобы успеть догнать тех, кто не стал дожидаться этой команды.

Вот что рассказывал Жорин приятель. Но хотя приятель и божился святой девой Марией и многие клятвенно подтверждали его слова, он, Жора, конечно, не верит в этих голых партизан-великанов. Он Жора, сам теперь партизан и знает, какие бывают партизаны.

А недели через две выдался спокойный денек, вполне подходящий для очередной бани.

Георгеску, бывший парикмахер из Клужа, бывший солдат румыно-фашистской армии, а ныне — партизан Жора, крякая от удовольствия, нахлестывал себе спину буковыми ветками.

И, глядя на это, комиссар сокрушенно качал головой:

— Эх, если бы тут были березовые веники!

Василек сумрачно смотрел на костер. Иногда ему казалось, что на дне вещевого мешка, среди автоматных дисков и патронов случайно сохранилась банка консервов. Он прекрасно знал — никаких консервов нет и не может быть, но желтая этикетка назойливо вставала перед глазами, а сквозь грязный брезент пробивался одуряющий запах мяса. И Василек, чувствуя, что сходит с ума, развязывал тесемки мешка.

Темнело. В еще светлом, но погустевшем небе зажигались одинокие звезды, слезясь в теплом дыме костров. Потом из оврага наполз туман, спрятал звезды и верхушки деревьев. Стало сыро и знобко. Тускло-желтые языки пламени выхватывали то смутные, нахохлившиеся силуэты людей, то уходящие во мглу стволы сосен.

Изредка где-то в вышине рождался чуть слышный звук моторов, и партизаны закидывали головы, напряженно прислушиваясь. Но прерывистое завывание приблизившегося «юнкерса» гасило надежду…

Наконец издалека, со стороны Севастополя, донесся долгожданный рокочущий бас ТБ-3. Люди повскакали с мест. Даже больные выползли из шалашей, словно гул родного самолета вливал в их исхудавшие тела животворную силу. Крепнущий бас наполнил все небо, горы, лес и… начал стихать. Невидимый самолет прошел своим курсом, и партизаны долго смотрели вслед затихавшему рокоту моторов.

Потом пролетали еще «юнкерсы», поднялась ложная тревога из-за дизеля немецкой семитонки, но самолета с Большой земли, обещанного самолета с продовольствием не было.