Стали на заводе готовить Суворову торжественную встречу. Начальник завода выехал на Петербургский тракт, чтобы заранее встретить фельдмаршала.
А Суворов в это время в простой солдатской куртке на таратайке кружным путем по битой проселочной дороге приехал на завод и прямо в оружейные мастерские.
Ходит Суворов по мастерским, смотрит по сторонам.
Осмотрел карабины — хороши карабины. Осмотрел штыки — хороши, остры штыки.
Поглядывает на Суворова мастер Иван Хомяков.
«И чего это, — думает, — солдат здесь крутится?»
— Эй, служивый, чего ты здесь?
— Да так себе. Так себе. Ничего, — ответил Суворов. — Кто мастер?
— Ну, я мастер.
— Как звать?
— Иван Хомяков.
«И чего еще привязался!» — думает мастер.
— Ступай, — говорит, — служивый, своей дорогой. Тут фельдмаршала ждут. Увидят тебя — попадет.
Суворов ушел.
Не встретил начальник завода высокого гостя, вернулся назад. Хомяков ему и рассказал о неизвестном солдате.
— Какой солдат?
— Да такой старенький.
— Старенький?! А росту какого?
— Небольшого, выходит, росту. Поменьше чем среднего.
— Худощав?
— Худощав.
— Сед?
— Сед.
— Волосы хохолком впереди?
— Хохолком.
— Глаза голубые?
— Голубые.
— Так это ж Суворов! — закричал начальник.
Иван Хомяков так и присел. Бросились искать «солдата», а его и след простыл: ни таратайки, ни лошадей.
Перепугался начальник завода. Хомякова ругает, стражу поносит. Да и мастер струхнул — выходит, сам же Суворова с завода выпроводил. Волнуются они, ждут наказаний.
Через неделю из Питера прибыл пакет. Пакет от самой государыни. Держит его начальник в руках, вскрыть не решается — отставка, думает. Вскрыл. Развернул бумагу, одним глазом искоса смотрит, руки дрожат, сердце стучит. Читает. Читает и не верит своим глазам: в бумаге добрые слова про сестрорецкие штыки и карабины, монаршее благословение начальнику и приказ о выдаче Ивану Хомякову и другим мастерам по сто рублей серебром за искусство в работе.
Многие проступки мог простить Суворов своим солдатам и офицерам, а вот ответа «не могу знать» не прощал.
«Не терплю „немогузнаек“, — говорил Суворов. — От них лишь позор армии».
И вот как-то Суворов приехал в свой любимый Фанагорийский полк, решил устроить офицерам экзамены.
Расселись офицеры рядком на лавках. Напротив — командир полка и Суворов.
— Что такое атака? — обратился фельдмаршал к майору Козлятину.
— Атака есть решительное движение войск вперед, имеющее целью уничтожить противника, — отчеканил Козлятин.
— Дельно, дельно, — похвалил Суворов. — Правильно. А что такое супренировать? — спросил у капитана Проказина.
