— В течение двадцати лет моей семьей была моя матушка. Когда она умерла, я ощутила себя потерянной и заброшенной. Мне снова была нужна семья, так же, как я думаю, она нужна каждому.
— А как же этот ваш жених? Скоро он станет вашей семьей.
— Да, но это не кровное родство, как Пембертоны. Вы ведь, конечно, понимаете.
— Конечно, — он, казалось, удовлетворился этим. — Кстати, бабушка хочет сегодня вас видеть.
Хочет меня сегодня видеть! Мной командуют?
— Сейчас ей ужасно нездоровится. Кроме того, ей ведь восемьдесят лет.
— Тогда я сейчас поднимусь к ней.
— Не сейчас. После обеда. Я должен буду привести вас туда и представить. Бабушка… как бы это сказать… эксцентрична?
— Как Колин?
Теодор усмехнулся, но в этой усмешке не было веселости. Его черные волосы были безупречно причесаны, и он мог бы быть почти красавцем, если б не его тусклые глаза и не атмосфера неискренности. Почему-то я боялась, что никогда не пойму, как себя с ним держать.
— А где остальные?
— Моя мать с бабушкой. Отец отправился в Ист Уимсли. Марта украшает вышивкой все, что попадается под руку. А Колин — ну, кто его знает, где Колин!
— Скажите мне, Тео, эти огромные заводы в Ист Уимсли, у станции. Они наши?
Я на мгновение подумала, что его оскорбит слово «наши», но была полна решимости не отделять себя от семьи такими определениями, как «мое» и «ваше». Во всяком случае, он обошел это молчанием.
— Да. Мы владеем Ист Уимсли, или, по крайней мере, прилегающими землями. Пембертоны — пятые в числе крупнейших производителей текстиля в Англии.
— Я не знала!
Его глаза слегка сузились. Хотя я никогда не могла понять, о чем думает кузен Теодор, у меня возникло подозрение, что он решил, что я нахожусь здесь по корыстным мотивам и что меня манит богатство Пембертонов.
— Ваша мать действительно держала вас в неведении, не так ли?
Его намек раздосадовал меня. Хотя я была гостем, я не должна позволить запугать себя Теодору Пембертону.
— Да. А вы не знаете, почему?
На миг наши взгляды встретились, и я почувствовала, что он вот-вот признается, но потом он поборол себя.
— Не могу себе представить.
— Приветствую вас, дорогие кузены.
Я вздрогнула, испуганная. Колин стоял у двери, широко расставив ноги, с хлыстом в руке. Его волосы торчали вихрами, как будто он был на ветру, жесткая улыбка освещала лицо.
— Доброе утро, кузен Колин, — вежливо ответила я.
Его костюм вряд ли подходил для завтрака, но он, тем не менее, без церемоний присоединился к нам.
