Кейд бросил взгляд на Люку и встал между ними.
– Люка, ты остаешься снаружи и наблюдаешь. Пойдем, Сидни, – Кейд придержал для нее дверь.
Она прошла мимо него, делая вид, что просто не заметила, как он фактически заслонил ее от дальнейших прикосновений Люки; ее тело затрепетало, когда она прикоснулась плечом к его груди.
Тату-салон был переполнен подростками и молодежью. Они рассматривали фотографии потенциальных татуировок, висевших на стене, и обсуждали, где они расположат их на молодых, привлекательных телах. Подняв свой значок, Сидни проталкивалась через толпу посетителей, будто разделяла воды Красного Моря. Зал был переполнен, поэтому Кейду пришлось встать позади нее. Пока они ждали у стойки, девушка спиной ощущала твердость его груди. Хотя это сводило ее с ума от похоти, она едва ли могла попросить его отойти назад, так как там не было места. Сидни просматривала зал в поисках своего осведомителя.
– Пинки! Эй Пинки! Сюда, – закричала Сидни сквозь гул толпы. Ее глаза наконец-то загорелись, когда она увидела нужного человека.
Пинки – владелица «Розовых Чернил». Это миниатюрная, похожая на эльфа, женщина с коротко стриженными черными волосами и розовой челкой. Скорее симпатичная, чем красивая, она управляла своим магазином железным кулаком в бархатной перчатке.
– Убери руки от искусства или убирайся к черту отсюда, – Пинки развернулась, чтобы завопить на потенциального клиента, который снимал рисунок со стены.
Она повернулась, чтобы взять ручку; топ с бретелькой через шею позволил рассмотреть на ее спине вытатуированные крылья бабочки различных оттенков розового и индиго. Когда она развернулась к Сидни, ее большая, роскошная грудь почти выпрыгнула из топа, который дополняла короткая черная юбка из латекса.
Пинки подняла уголок рта, слегка улыбаясь, не уверенная в том, что за жеребец стоит позади Сидни.
– Эй, девочка, что ты здесь делаешь? Наконец, решилась позволить мне нанести тебе то тату, о котором мы говорили? И кто этот привлекательный высокий смуглый мистер позади тебя? Вкусняшка, – она провела языком по губам.
Хотя Сидни привыкла к Пинки и ее своеобразному английскому, она не могла не чувствовать себя немного смущенной. Она ощущала жар Кейда позади себя. «Да пропади к черту вся эта толпа». На секунду ей захотелось оказаться наедине с Кейдом, голыми, и он бы входил в нее и... «вернись в игру, девочка! Соберись!»
Сидни прокашлялась, пытаясь выглядеть непринужденно.
