Фарлей снял свои очки без оправы и неуклюже вытер их о полу длинного лабораторного халата. Жест чисто машинальный, от нервозности; 318-й припомнил: коллега так по нескольку пар очков ломал в году. — Какие бы россказни вы не слышали, это не исправительное учреждение, или какая-нибудь в этом духе ерунда. Это центр исследований.
Слово это он произнес так истово, что 318-й подумал: сейчас перекрестится.
— Мы ученые, а не каратели, — продолжал он. — Что бы эти люди ни содеяли, виновны они или нет, осудило их общество или нет, все это не наша забота. В отличие от вас, — подчеркнуто сказал он, — я — извечно лояльный подданный официально назначенного правительства своего государства. Но вы безусловно согласитесь, что для этих людей лучше, по крайней мере, выполнить свой последний долг перед обществом, послужить человеческому знанию…
— Ага, — кивнул 318-й, не меняясь в лице. — Зубы тоже как-то используете? А насчет мыла как?
— Что? — В глазах у Фарлея мелькнула секундная растерянность.
— Да мыла, знаете ли. После того, как дело уже сделано. Что-то наподобие переработки, позволяет сократить накладные расходы. Потом еще, в свое время, выгодно было изготавливать эдакие оригинальные абажуры…
Теперь до Фарлея дошло.
— Я не считаю это хорошим вкусом, 318-й. — Он впервые упомянул номер. — Знаете, я специально воспользовался отсутствием директора, чтобы организовать эту встречу; директор сегодня, кстати, находится на совещании у президента Соединенных Штатов, если это вам о чем-то говорит…
Перед мысленным взором 318-го возник Гловер, беседующий с президентом. Господи, вот что значит быть мухой на стене! Да уж, эти двое крылышки пооборвут.
— Мне хотелось с вами переговорить, — сказал Фарлей, — ведь мы в конце концов бывшие коллеги, и вам здесь с нами работать на постоянной основе. Однако, если вы находите эту беседу скучной или неэтичной… — Он завел ладонь над пупырышками кнопок на столе.
— Нет, что вы. — 318-му вовсе не хотелось торопить события, если еще можно было протянуть время. — Прошу, продолжайте. Вводите дальше в курс дела.
— Да, так вот, как я сказал, использование добровольцев в медицинских экспериментах вещь едва ли новая, не так ли? Как вы помните, многие из старшекурсников участвовали в них как подопытные, чтобы заработать деньжат. И, разумеется, общественность всегда рукоплескала программам, в которых бывали задействованы заключенные и дементные, редко задаваясь вопросом, понимают ли подопытные, на что идут, и насколько добровольно они это делают. — Фарлей подался вперед. — Так вот это просто продолжение аналогичной концепции.
