По телевизору над стойкой пошел старый фильм. Бог ты мой, Иствуд! Значит, снято как минимум до Филиппинской войны. Ну, да ничего, Иствуда смотреть можно, хотя он иногда и играет фараонов. Все лучше, чем гладкорожих этих говнюков, заполонивших экран с той поры, как Управление повычистило из Голливуда всех, у кого на лице был намек на крамолу: стукачи здесь изрядно потрудились.
Голос слева, совсем близко:
— Фрэнк! Фрэнк Ховик!
Ховик, не дрогнув, застыл всем телом, правой рукой примеряясь нырнуть под куртку за пистолетом. Не повернув головы, покосился на мутноватое зеркало за стойкой, и различил в нем невысокого плюгавого мужичонку с обвислым носом, лет на пять помладше самого Ховика. Черная куртка с истертыми манжетами, прорванная на одном плече; в мочке уха золотая сережка. Морда в оспинах.
— Паучина, — определил Ховик.
Рой Уэбб по прозвищу «Паучина», в свое время сборщик дани для местных рэкетиров, неслышно опустился возле Ховика на табурет у стойки и осклабился мостами из нержавейки.
— Эге, брат, сколько уж лет не виделись — мать твою, а ведь и в самом деле, а? — Воровато зыркнув по сторонам, он сбавил тон. Паучина, насколько помнится, всегда был себе на уме. — Я слышал, тебя сцапали.
— Ага. — Ховик осушил стакан, без особой радости от неожиданной встречи. Гаденыш, видно, все тот же, что и прежде: как начнет свататься в друзья, так хоть кол на голове теши — не отвяжется. Из прошлого Ховик помнил, стоило местной мафии допустить Паучину до казны, как в той сразу наметились прорехи. Но, черт возьми, может, и Паучина на что-нибудь сгодится, хотя веры ему и нет. Шифроваться сейчас некогда.
— Залетел, — коротко пояснил Ховик. — С оружием.
— Да, уж это я знаю, был слушок. — Паучина легонько пихнул Ховика в плечо (эх, как бы двинул ему, чтобы кость пополам!). — Чтоб мне сгореть, парнище, все тогда знали, что ты не стал бы мараться со всей этой политической пидобратией.
На экране распинался очередной подергунчик, сватал подержанные автомобили. Дела, видать, совсем плохи, но все равно трепыхаются. То ли им просто больше делать нечего, как Паучине?
— Руль с колесами какой-нибудь есть? — задал вопрос Ховик.
— А ты думал! Вон тачка за окном. — На лице у Паучины мелькнула лукавина. — Никак, наследил?
— Наследил.
— Сильно?
— Аж горит. — Ховик поднялся следом за Паучиной. — Сбежал я. Несколько свиней уложил по дороге.
Играть в прятки бессмысленно. Если Паучина заложит, одно гореть за все сразу. Тот же, похоже, был под неподдельным впечатлением.
