— Именно, тогда нам и кобздец. Понимаешь, как спустят собак в балку, нам сразу крышка. Унюхают, как понос под елкой, даже быстрее. И даже вплотную к нам подбираться не надо: какая-нибудь сучара вычислит нас уже тогда, когда они будут еще на полпути. Затем четыре эти вертолета просто начнут охаживать гребень гранатами, пулями и ракетами, пока нас не накроют. Или, если мы нужны живыми, пришпилят огнем к земле и привезут какую-нибудь группу захвата, может команду доберманов. Уделают нас так, как хотят. — Лицо у Ховика в раздумье покрывала сетка морщин. — Вот, похоже, чем пахнет. Иначе с чего бы им так маневрировать? Ч-черт, нельзя нам этого допустить — иначе мы полностью у них в лапах — но ведь, падла, что делать-то?
Оба надолго замолчали, наблюдая, как боевой вертолет ленивым кругом заходит на посадку ниже по склону, шасси почти касаясь земли. Странно как-то смотреть на него сверху вниз, подумалось Ховику.
— Может, если бегом… — начал было Грин.
— Пара метров, и он нам всю задницу гвоздиками истыкает.
— Вот ведь черт, — печально вздохнул Грин. — И такого оружия, чтобы стрелять по самолетам, у тебя тоже нет…
Ховик, словно очнувшись, мотнул головой и уставился на Грина:
— Слушай, Бог ты мой, а ведь есть! Что ж это я! — Крутнувшись, он на животе проворно подполз к краю околка, бережно держа в руках «Уэзерби». — Чтобы я, да не попал в такую-то гробину, на эдакой черепашьей скорости! Мать честная, да до нее всего-то триста шагов. — Сноровисто подтянув у ружья ремень, он прочно установил руки, уперевшись локтями в перемешанный с сосновыми иголками грунт, и упер в плечо приклад с красной резиновой прокладкой от отдачи. — Ну-ка, гляди!
— Гм, ты меня извини, — осторожно подал голос Грин. — Может, я чего-то недопонимаю? — Какая нам от этого будет польза, не считая того, что на душе немного полегчает?
— Примчатся обратно те пидоры, — Ховик лежал, простершись на земле, щека притиснута к вычурному магазину «Уэзерби». — Этот сразу забьет тревогу, а те забудут про всяких собак и моментом кинутся сюда так, что аж ветер в заднице. Эта летучая братия крепко меж собой держится. Кучкуются, как велогонщики. Или легавые. Если вдуматься, эти тоже по-своему легавые. — Он уставился в оптический прицел и передвинул пальцем предохранитель. — Понятно, когда они заявятся, то повывернут на хрен всю гору вверх дном, но палить будут вслепую, а у нас так больше шансов — привези они собак, шансов не будет вообще. Теперь тихо.
