— Потом, позже, — с силой произнесла Ханна. — Продавать, когда станет меньше земли на продажу вокруг. Подождать.
Конрад веско произнес:
— Твоя дочь, Кит, опасается, что если ты заберешь свой капитал сейчас, то разбазаришь его, и ей ничего не останется в наследство.
По лицу Ханны было видно, что он попал не в бровь, а в глаз, и что ей страшно неприятно, что ее сокровенные мысли были так нелицеприятно раскрыты.
— Ну, а ты, Айвэн? — обратилась к нему тетя. — Все еще по-прежнему ни на что не можешь решиться?
Айвэн никак не отреагировал на колкость, даже если и понял, что это колкость. С обстоятельным видом он кивнул.
— Подождать и посмотреть, — сказал он. — Это самое лучшее.
— Ждать-подождать, пока подойдет случай, — ядовито выдавила из себя Ребекка. — Ты этого хочешь, что ли?
Как бы оправдываясь, Айвэн сказал:
— Почему ты всегда такая резкая? Чего плохого в терпении?
— Бездействии, — поправила она. — Не принимать никакого решения так же плохо, как принять неверное решение.
— Чепуха, — сказал Айвэн.
Форсайт начал было:
— А мы подумали о налогах на приращенный капитал…
Но Айвэн его не слушал и продолжал свое:
— Ясно, что мы должны отложить решение, пока…
— Пока рак не свистнет, — закончила за него Ребекка.
— Ребекка! — не заставила ждать себя осуждающая реакция ее двоюродной бабушки. — Ладно, хватит болтать, потому что в настоящий момент я и только я могу принимать решение, и у меня такое впечатление, что ни один из вас этого не осознает.
Они посмотрели на нее с таким выражением, что нетрудно было догадаться, что им это неизвестно и что лучше бы им об этом не говорили.
— Тетя, — возразил Конрад, — у вас только десять акций. Вы не можете принимать односторонних решений.
— Ничего подобного, могу, — с победоносным видом проговорила она. — Вы же абсолютно невежественны, все до одного. Считаете себя деловыми людьми, но вам и в голову не приходит, что в любой компании решение принимает директор, а не акционеры, и я… — она обвела всех глазами, требуя всеобщего внимания, — я в настоящее время единственный директор, единственный оставшийся директор. Я принимаю решения.
Она заставила впервые за все время собрания всех их сразу замолчать. Воцарившуюся мертвую тишину наконец нарушил рассмеявшийся Дарт. Остальные воззрились на него с негодованием: внуку не следует терять благоразумие и дразнить дракона.
Великолепная старая леди вынула из умопомрачительно дорогой сумочки сложенные пополам листочки бумаги и почти театральным жестом помахала ими в воздухе.
