— Слово доктора важнее, — заметил Дарт.
— А ты заткнись, — накинулась на него сестра. — У тебя кишка тонка участвовать в скачках, а я скакала почти на всех ипподромах у нас в стране, и я тебе скажу, что наш настолько старомоден, что это уже ни в какие ворота не лезет, а он, между прочим, называется и моим именем, надо мной уже начинают смеяться, и вообще он уже просто провонял насквозь. Если ты не видишь или не хочешь этого видеть, тогда я за то, чтобы загнать его сразу за ту цену, которую нам за него дают.
— Ребекка! — устало оборвал ее Конрад, словно ему уже надоело слышать от дочери эти слова. — Новые трибуны нам нужны. Мы все с этим можем согласиться. И я заказал проект…
— Ты не имел права делать этого, — уведомила его Марджори. — Выброшенные на ветер деньги. Наши старые трибуны построены очень крепко и могут прослужить еще долго. Нам не нужны новые трибуны. Я полностью отвергаю эту идею.
Кит проговорил со злорадством:
— Архитектор, любимец Конрада, уже несколько недель шмыгает по всему ипподрому. Он сам его нашел и привел сюда. Ни с кем из нас не советовался, и я из принципа против новых трибун.
— Ха! — воскликнула Ребекка. — А где, по-вашему, должны переодеваться женщины-жокеи? В закутке размером с чуланчик в женском туалете. Очень мило.
— Не было гвоздя к подкове, — пробормотал Дарт.
— Что ты имеешь в виду? — не поняла Ребекка.
— Я имею в виду, как в той поговорке, что не было гвоздя к подкове, и проиграли битву, так и здесь, — лениво протянул ее брат, — мы потеряем ипподром ради женских прихотей.
Она не очень разобрала смысла слов брата и решила поберечь силы и не вступать в перебранку, а просто сделала вид, будто не видит и не слышит его.
— Нужно немедленно продавать, — загорячился Кит, продолжая вышагивать по комнате. — Рынок отличный. Суидон продолжает разрастаться. Промышленная зона уже подступила к границам ипподрома. Продавать, вот что я скажу. Я уже справлялся у местных дельцов, занимающихся развитием города. Один из них согласился изучить…
— Что ты сделал? — вытаращил на него глаза Конрад. — И ты тоже ни с кем не посоветовался. А так ничего не продают. Ты же ничего не смыслишь в коммерческих сделках.
Кит ответил обиженным тоном:
— Я знаю, что, если хочешь что-нибудь продать, нужна реклама.
— Нет, — решительно произнес Конрад. — Мы ничего не продаем.
— Это хорошо для тебя, — вспылил Кит. — Тебе досталось почти все состояние отца. Это несправедливо. И никогда не было справедливым оставлять почти все старшим сыновьям. Отец был безнадежно старомодным. Может быть, тебе не нужны деньги, но никто из нас почему-то не молодеет, и я настаиваю, чтобы мы получили наш капитал сейчас.
