* * *
В сухих листьях фринии слышалось подозрительное шуршание, и, откинув кисейный полог, Норман прислушался.
— Да не обращай ты внимания, там всегда что-нибудь лазит… — голос Лендера, завозившегося в своём гамаке, совсем не был сонным.
— Ты что, тоже уснуть не можешь? — спросил Норман.
— Не могу, — отозвался Лендер, раскачивая гамак.
Норман попытался лечь поудобнее, но сон так и не шёл. Выругавшись про себя и в то же время понимая, что бессонницу одолеть не удастся, чтобы скоротать время, он спросил:
— Джон, всё равно не спим, расскажи, откуда знаешь про анархистов. Уж не по собственному ли опыту?
— Так, — после недолгого молчания отозвался Лендер. — Молодой был…
— Понимаю… — усмехнулся Рид. — Тоже мир хотел переделать? Только вот ведь какое дело, со временем умнеть начинаешь…
— Твоя правда, — в свою очередь, усмехнулся Лендер и, заложив руки за голову, пояснил: — У меня, Норман, сложилось впечатление, что никакую голую схему к будущему не приспособишь…
— А как тебе эта республика?
— Сидигейро? — уточнил Лендер. — Откровенно говоря, не знаю. Но кто б они ни были, ничего у них не выйдет. Намутят и всё. И я поддерживаю Сикарда, потому что при любых обстоятельствах достанется нам. А революционер тот Томбер или нет, то дело десятое. Хотя, между нами говоря, я не понимаю, почему ты считаешь его русским агентом.
— А у меня факты, — несмотря на темень, Рид повернулся лицом к Лендеру. — В 1875 году генерал Фадеев в Египте по поручению хедива занимался устройством армии, так как этот хедив собирался выступить против Турции во время славянского восстания.
— Ну и что? — возразил Лендер. — Думаю, нас это не касается. Все наши коммуникации идут морем, и угрожать нам может только чей-нибудь сильный флот. А это, прежде всего, Германия, которая уже начала свою морскую программу.
— Пусть так, — согласился Рид. — Коммуникации соединяют нас с колониями, но почему ты исключаешь удар по самим колониям?
— А кто его будет наносить? — Лендер попробовал приподняться, и гамак под ним начал раскачиваться. — Кстати, в создании этой республики может принять участие кто угодно. И только для того, чтоб помешать нам и самому захватить эти территории. Однако, я считаю, Россия в этой очереди будет последней, если вообще будет.
Возможно, дало себя знать настроение, а может, Риду отчего-то на душе стало горько, и потому он неожиданно высказал то, о чём, оставаясь в одиночестве, думал последнее время:
— Россия — империя, Джон. И она разрастается. Когда война шла на Кавказе, её казаки уже вышли к Амуру. После Сибири наступила очередь Хивы, Бухары, Самарканда. И не успела ещё осесть пыль, оставшаяся от азиатских крепостей, как русские войска оказались на Балканах и едва не захватили Стамбул…
