— Ну и шуточки у вас! — возмутился поначалу Лаврик, впервые услышав необычное обращение.
— Не шуточки, а обычный психологический прием контактеров для смягчения межрасового диссонанса — «очеловечивание собеседника». Да и скажите, Алексей Степанович, вам-то какая разница? — безразличным тоном спросил Валерий, глядя сквозь департаментского «колонизатора». — Вы же с ними совсем никак не общаетесь?
Лаврик, стиснув зубы, сдержал негодующий ответ. Вахтенному хотелось высказать незваному пришельцу очень многое: о бесконечных посулах Земли, о глупых противоречивых приказах забывчивых чиновников, о ночных одиноких бдениях на опостылевшей льдине без всякой разумной цели, на долго время отбивших у него всякий интерес к местным жителям, кем бы они ни были, но Алексей сдержался. Да и для Седова это явно был не аргумент.
Одним из немногих развлечений вахтенного во время дежурств был просмотр популярных альфа-фильмов, сюжеты которых казались Алексею Степановичу забавными, но малоправдоподобными. Самыми увлекательными он находил сериалы о необыкновенных приключениях посредника Седова. Вот только реальный Валерий Седов очень сильно отличался от киногероя.
Непонятно было даже, каким ветром известного космического дипломата занесло на Холодный мир — так планету Рождество прозвали в Департаменте. Лаврика не убеждали фальшивые ссылки на аварию — хм! У человека семья: жена, маленький сын, есть корабль, он свободен лететь, куда хочет. Но нет. Второй месяц чудак сидит на ледяной корке возле полыньи и ведет неспешные бессмысленные беседы с усатым моржом при восьмидесятиградусном морозе.
В первый же день дипломат проявил неожиданный интерес к окружающему ледяное покрытие полюса загадочному океану.
— Скопление протоплазмы! — с гордостью первооткрывателя объяснил «колонизатор». — Практически не известное науке явление.
— Протоплазма, говоришь? Интересный океан, — задумчиво пробормотал Валерий, не отрывая взгляда от дрожащей на темной маслянистой поверхности слабой ряби. Казалось, будто волны, вздымаемые свирепыми порывами шквалистого ветра, пытаясь сформироваться, мгновенно угасают под грузом собственной тяжести.
— Скажи, Степаныч, — неожиданно по-свойски обратился незваный гость к вахтенному через пару дней после появления на планете. — Ты когда-нибудь видел, как эти ребята, морфы, в океане плавают?
Лаврик пожал плечами:
— Да разве уследишь? Особо я и не приглядывался. Они вроде как там живут. Ныряют, выныривают. Вылезают на льдины изредка. Погреться. — Алексей Степанович усмехнулся собственной немудреной шутке. — А так, чтоб на поверхности плавали, — нет, не видел.
