— Нет. Я знала, что ты меня спасешь, — спокойно ответила девушка. — Волшебника Марка больше нет. И твоего старого волшебного меча тоже, — с сожалением добавила она. — Он спас меня, но сгорел в магической битве.
Воцарилось недолгое молчание, которое нарушил вопрос рыцаря:
— И тебе его ничуточки не жаль?
— Меча? Конечно, жаль. Он не раз выручал меня в битвах. И… — на лице Ререны неожиданно мелькнула смутная улыбка, — был очень дорог мне как твой прощальный подарок.
— Я спрашивал о Марке, — объяснил Хорхе. — Когда-то ты считала его добрым волшебником. Я даже ревновал тебя к нему немного сначала.
— Когда-то он и был таким, — печально ответила девушка. — Но только человек, который вернулся из подземелий Саламандра, не имел ничего общего с добрым волшебником Марком. Я рада, что его уже нет. И ты можешь больше не ревновать.
— А где Илька? — зачем-то поинтересовался Хорхе, поймав тонкие пальцы и прижавшись к ним щекой, но все еще не решаясь заговорить о главном.
— Ушла к своему медведю, — немного растерянно ответила Ререна. — Сказала, что он добрый, и ее любит.
— А ты? Любишь? Ты вернулась навсегда? — наконец, прямо спросил Хорхе, с трудом сдерживая желание немедленно броситься к девушке, расцеловать, сжать в объятиях. — Я хочу, чтобы ты стала настоящей женщиной и любила меня.
Преобразившись, Ререна почти не изменилась. Только черные бархатные глаза погрустнели, и алые губы беспомощно полуоткрылись.
— Но я не умею готовить пирожки, — грустно сказала девушка. — И в грибах совершенно не разбираюсь. Я умею только махать мечом. Даже читать еще толком не научилась.
— Научишься, — строго сказал Хорхе, целуя сладкие, как варенье, губы девушки. — Ага! И варенье варить тоже. Вишневое, — добавил он и невольно облизнулся. — А меч тебе больше не понадобится!
Девушка звонко расхохоталась и бросилась в объятия рыцаря.
— Ладно, научусь, — смеясь, сказала обманка. — Конечно, ты не настоящий герой. Но ты меня придумал, и все будет так, как ты захочешь.
