А вот Гиппиус все рискованно осложнила. Члены новой секты должны были моделировать божественное мироустройство на земле в новой троице, тройственной семье, где есть Бог-отец, Бог-мать и Бог-сын. Себе она отводила роль, понятное дело, отца, Мережковскому — матери, рождающей оплодотворенные ею идеи. На роль сына она определила Дмитрия Философова. В общем, тоже ничего особенно нового. Тогда интеллигенция живо интересовалась практикой секты хлыстов (христововеров), где культивировалось уподобление земных семей небесной и даже появление на свет праведников-«христов», родившихся в результате свального греха.
С конца 1900 года на квартире Мережковских начали происходить заседания общества «Религиозно-философские собрания». Организаторы старались привлечь к нему круг пошире, чем на привычных литературных сборищах. Помимо писателей, в число которых входили Александр Блок и Михаил Пришвин, артистов, музыкантов, философов, среди которых бывал уже маститый и очень популярный Василий Розанов и молодой еще Николай Бердяев, собрания посещали сектанты и даже некоторые передовые деятели православной церкви вроде студента Петербургской духовной академии Сергея Симанского, будущего патриарха Алексия I. Пока дело ограничивалось разговорами, в которых тон задавал, естественно, Мережковский, все было спокойно. Но едва Зинаида Гиппиус, обычно единственная женщина на заседаниях, предлагала какие-то действия, росло напряжение. Скажем, помыть друг другу ноги по обычаю ранних христиан или устроить прообраз будущих флэш-мобов. Расклеить по Петербургу листовки с призывом к горожанам в определенный день и час собраться на какой-нибудь площади и молча упасть на колени. Кстати говоря, в отсутствии женской конкуренции Зинаида имела чем подкрепить свои эпатирующие предложения. Например, однажды она надела на заседание черное платье из полупрозрачной материи на розовой подкладке. В полумраке комнаты казалось, что просвечивающее платье надето прямо на голое тело. Непорочные юноши вроде Сергея Симанского смущенно отводили глаза.
Только самые «крепкие духом» в понимании этого Зинаидой и Дмитрием соглашались принять участие в некоторых странных обрядах вроде того, когда одного музыканта уложили на пол в позу распятого, разрезали ему ладонь, нацедили из нее крови, смешали с вином и выпили. Бердяев, склонявшийся к церковному реформаторству, после этого вернулся в обычное православие. Он писал: «Мережковские всегда имели тенденцию к образованию своей маленькой церкви и с трудом могли примириться с тем, что тот, на кого они возлагали надежды в этом смысле, отошел от них и критиковал их идеи в литературе. У них было сектантское властолюбие».
