Истинное имя | страница 86



Воспитанной в уверенности, что его происхождение возносит его недосягаемо высоко даже над представителями остальной аристократии, не говоря уже об остальных сословиях, Льюберт в самом деле позволял себе все. И даже еще больше. Он разъезжал по Верхнему городу в компании друзей и подхалимов, сорил деньгами и прилюдно оскорблял любого, кто не торопился признать его превосходство. Крайне болезненно воспринимающий намеки о своем отце (высказать что-то подобное ему в глаза, конечно, никто даже не пытался, но Дарнторн не мог не знать, какие пересуды вызывает его имя среди рыцарских родов столицы) Льюберт, по-видимому, в глубине души мучительно страдал от ядовитого злословия придворных. Наверное, на тех приемах во дворце, куда он должен был сопровождать своего дядю, он действительно ощущал себя, как заложник во вражеском лагере. И чем сильнее он ненавидел всех этих людей, тем упорнее старался показать, что никого из них ни в грош не ставит.

В общем, Хлорд бы искренне сочувствовал своему будущему ученику, если бы некоторые его поступки не возмущали мастера до глубины души. Между обычными мальчишескими ссорами и тем, что устраивал Дарнторн, была такая же разница, как между укусом безобидного ужа и халаррской кобры. Льюберт, строго говоря, ни с кем не ссорился. Он просто выбирал для себя жертву, которую умело и беспощадно изводил, пока ему не надоест.

Лучше всего было бы, конечно, оградить Дарнторна от влияния заботливого дядюшки, чтобы жизнь в Академии мало-помалу повлияла на его характер. Но лорд Бейнор нашел время, чтобы побеседовать с Наставником и сообщить, что он бы предпочел, чтобы его племянник на все время обучения остался жить у него в доме, тем более, что дом этот находится недалеко от площади Четырех дворцов, и добраться оттуда до Лакона можно очень быстро. Воспоминание об этом разговоре до сих пор вызывало у Хлорда саднящую досаду. Тогда он довольно резко сообщил, что распорядок Академии один для всех, и нарушать его по чьей-то просьбе совершенно невозможно. Лорд Бейнор явно не привык, чтобы с ним разговаривали в таком тоне, однако он ни на минуту не утратил своего хваленого самообладания и, улыбаясь, спросил, нет ли у мастера Хлорда каких-нибудь пожеланий, которые он, как новый глава Совета, мог бы выполнить — конечно, исключительно из дружеского расположения к Наставнику. Хлорд отвечал, что у него есть только одно пожелание — чтобы никто не пытался вмешиваться во внутренние дела Лакона. Когда Дарнторн-старший вышел, Хлорд решил, что победа осталась за ним. Но тем же вечером он получил недвусмысленное распоряжение от старшего наставника Ратенна — удовлетворить просьбу лорда Бейнора Аракса Дарнторна по поводу его племянника. В записке так и значилось — "племянник лорда Бейнора Аракса Дарнторна", как будто бы Ратенн намеренно пытался подчеркнуть особенное положение просителя. Хлорд был ужасно рассержен и решил при случае высказать Ратенну все, что думает по поводу его участия этой истории, не посмотрев даже на то, что младшему наставнику не подобает судить мастера такого ранга, как Ратенн.