Секунду спустя в палату ворвалась медсестра в сопровождении двух уборщиц.
Забинтованная голова хныкала. Сестра ринулась к голове, а уборщицы, поводя швабрами с тяжелыми тряпками, точно это были штыки, внимательно оглядели больных. Одна подошла к окну и посмотрела в сад.
— Не может быть, — сказала медсестра, поднимаясь oT головы, клянчившей какой-то укол. — Третий этаж.
— Ага, — согласилась уборщица. — А кто ж это был-то?
Медсестра поглядела на свои руки.
— Брюки… Рубашка…
— Кто-кто?
Медсестра задумалась.
— В самом деле… Брюки… Господи, я чуть сознание не потеряла. Иду, а тут, у стеночки — крадутся. Ноги мои подкосились. — Голос ее задрожал. — В самом деле!
Она вытянула губы и заплакала. — Ну не с ума же я сошла!
— Все с ума сошли, — спокойно констатировала голова. — Все. Арифметический корень из шестнадцати будет десять.
Всхлипывающую медсестру уборщицы сочувственно вывели под руки.
— Это не травмотделение, — продолжала голова, — Это дурдом. Да-да. Палата номер шестнадцать. Самая настоящая. Корень из шестнадцати…
— Пармений, — попросили из угла палаты. — Заткнись. Без тебя тошно.
Громко выдохнув, Владимир слез с койки и начал одеваться.
Брюки он кое-как нацепил, рубашку же и обувь надеть было невозможно мешал гипс Гетера слава богу, помогла…
В коридоре было пусто В большой луже — крестна-крест — валялись брошенные швабры. Спортивным шагом Владимир двинулся к лестнице и кивнул гетере не отставай. В вестибюле проигнорировав административный оклик, они бросились к дверям, в которых Владимир не преминул; застрять и какая-то бабушка с подвязанной челюстью замахнулась на него папиросой.
В сквере они нашли свободную лавочку — Вова, — представился Владимир, подавая гетере оуку.
Гетера пожала протянутую ладонь двумя пальцами.
— Лена… — Уголки ее рта дрогнули Владимир поднял бровь: неподалеку от лавочки стоял полуголый розовощекий карапуз и во все глаза смотрел на него.
— Ну-ка! — сказал Владимир скорчив мину — Псих ниналмальный1 пропищал карапуз и убе жал в кусты. Секунду спустя в лоб Владимира стукнулся огромный желудь без шляпки.
— А знаете он прав, — серьезно сказала Лена — Дело в том что я пустой звук Владимир почесал ушибленное место — Это как у… Герберта Уэллса?
Лена пожала плечами — По-моему у вас было время для выводов — Для каких?
— Исчерпывающих — То есть я — псих?
Лена рассмеялась… У нее был классический профиль и безупречные зубы Владимиру неожиданно понравилось как она смеется — Смотрите- Она ткнула пальцем себе под глаз. — Я ведь крашусь. Видите?
