— Плевать мне на вашего Ричарда.
— А мне на вашу женщину. Человек или есть или оставляет вещественные доказательства…
Владимир сладко ухмыльнулся, и выговорил по слогам: O-бя-затель-но!..
Лицо младшего лейтенанта Пруткова сделалось багровым.
— За оскорбление личности — ответите, — тихо пообещал он.
Сестра вежливо выпроводила его, и подошла к Владимиру.
— А за оскорбление вещественных доказательств — не сажают! — проорал Владимир… — Выпустите меня отсюда!
— Наблюдайте за моей рукой, — сказала сестра. Она поводила у него перед глазами пальцем. — Вы меня хорошо видите, голова не болит?. Сухость во рту… двоение в глазах…
— Двоение в глазах, — признался Владимир, и симулировал обморок.
Хмыкнув, сестра ушла, и гетера на цыпочках приблизилась к страдальцу. Приложив к губам палец, шепнула: — Сейчас принесу одежду… Тише.
Владимир недоуменно открыл рот, но гетера отчаянно замотала головой.
— Молчите., Она неслышно отворила дверь и скрылась в коридоре. Изогнутая пластмассовая ручка медленно вернулась в исходное положение С соседней Владимиру койки поднялась забинтованная голова и долго смотрела на закрытую дверь.
— Черт знает что…
А Владимир вдруг испугался мысли, что у него на самом деле сотрясение мозга.
"Дважды два, — собранно и строго подумал он. Четыре." И обернулся к соседу.
— Извините…
С койки опять поднялась забинтованная голова, повернулась глазной щелью на голос.
— Скажите, дважды… Арифметический корень из шестнадцати будет четыре?. Только не удивляйтесь,
— Десять! — Голова опустилась мимо подушки. Дурдом Двери открываются, арифметический корень…
Владимир поддакнул и стал смотреть на плакатную девушку.
Было душно. Под гипсом — на руке и груди — он чувствовал испарину. Мысли его путались. Он думал про водителя, грузовик, сетку с огурцами, про бублики и поведение гетеры, но никакой логической связи между всем этим не находил. Было душно, это он понимал, и еще он понимал, что хочет домой, в кресло, и чтобы муха летала под потолком…
И тут в коридоре раздался вопль, женский вопль, из того разряда женских воплей, что свидетельствуют о трупах и наведенном оружии.
Забинтованная голова застонала и покачала гирей, привязанной к левой ноге в коконе гипса.
— Психи…
Открылась дверь, и в палату вбежала испуганная гетера. Дверь тут же хлопнула от сквозняка.
— Сестра! — закричала голова. — Сестра!.. Это мучение, боже мой… Сестра!
В руках у гетеры были брюки, рубашка и кроссовки Владимира.
Она забросила это хозяйство ему под койку и отскочила в угол.
