— Кто вы?
— Вы не имеете права так со мной обращаться. Я не сделал ничего дурного. — Незнакомец попытался вырваться. Однако Гейбриелу приходилось справляться и с более крупными и опытными преступниками, поэтому он крепко держал незнакомца.
— Спрашиваю в последний раз: кто вы такой?
— Тимоти Хейнс! Черт бы вас побрал. Я ничего не сделал.
— Почему вы преследуете мисс Вальдан?
— Она моя муза!
Гейбриел ослабил хватку. Такого ответа он никак не ожидал.
— Вы не слышите, Гейбриел? Я муза этого молодого человека. Да отпустите же его, ради всего святого. — Мадлен уже стояла рядом.
Гейбриела почему-то совсем не удивил тот факт, что у нее не хватило здравого смысла остаться возле экипажа. Он отпустил Хейнса.
Молодой человек отошел от стены, отряхнул сюртук, и его лицо просияло.
— Я знал, что вы поймете меня. Когда я вас вижу, мою душу точно охватывает огнем. Я знал, что вы почувствуете то же самое. Ни одна другая женщина не способна очаровать меня подобно вам.
Мадлен вопросительно вскинула брови.
— Так, значит, это вы оставили записку на ступенях моего дома?
Гейбриел нахмурился, но потом вспомнил клочок бумаги, найденный вчера Мадлен.
Хейнс сдвинул брови, разглядывая порванный лацкан.
— Я не оставлял вам записок. Моя поэма еще не закончена.
Мадлен пожала плечами.
— Я, конечно, весьма польщена тем, что вдохновляю вас на творчество. Но если захотите увидеть меня снова, делайте ставки наравне с остальными.
— Увы, я не могу участвовать в аукционе, — простонал молодой человек. — Денежное содержание, которое я получаю раз в три месяца, уже на исходе, а этот треклятый издатель, которому я отправил свой сборник стихов, не захотел его издать. — Хейнс хотел подойти к Мадлен, но Гейбриел преградил ему дорогу.
Пусть Мадлен не приняла всерьез одержимость этого молодого человека, но Гейбриел не раз оказывался свидетелем того, как такие вот внешне безобидные ситуации оборачивались серьезными проблемами.
— Я знал, что если поговорю с вами, вы почувствуете, как в вашей душе зарождается ответная страсть. Я обожаю вас, как никто другой. Вы — моя первая любовь. — Спутанные темные волосы упали на лицо Хейнса.
Прежде чем Гейбриел успел отослать молодого человека прочь, Мадлен заговорила:
— Вы хороший поэт?
Хейнс горделиво выпятил грудь.
— Матушка говорит, очень хороший.
Мадлен понизила голос:
— Так я и знала. Именно поэтому вы не можете больше со мной встречаться.
— Что вы такое говорите?! — вскричал Хейнс.
— Что помогает поэту создавать великолепные стихи? Страсть, тоска, неразделенная любовь?
