ШКОЛЬНИКОВ. Можно это сцену еще раз? С реплики Кручини
ной.
СПИВАК. Серафима Андреевна, вы можете работать?
ЗЮКИНА. Да, могу.
ШКОЛЬНИКОВ. Если можно - пусть Лариса Юрьевна.
СПИВАК. Что ж...
ФРОЛОВА-КРУЧИНИНА. "Говорите, говорите все, что вы
чувствуете".
ШКОЛЬНИКОВ-НЕЗНАМОВ (с нарастающим озлоблением).
"Да-с, я говорить буду. Вот вы и жалуетесь, уж вам и больно.
Но ведь вы знали и другие ощущения; вам бывало и сладко, и
приятно; отчего ж, для разнообразия, и не испытать и боль! А
представьте себе человека, который со дня рождения не знал
другого ощущения, кроме боли, которому всегда и везде боль
но... Одного только я прошу у людей; чтоб меня оставили в
покое, чтоб забыли о моем существовании!"
ФРОЛОВА-КРУЧИНИНА. "Я не знала этого".
ШКОЛЬНИКОВ-НЕЗНАМОВ. "Ну, так знайте и не расточайте
своих благодеяний так щедро! Вы хотели избавить меня от пу
тешествия по этапу? Для чего вам это? Вы думаете, что оказа
ли мне услугу? Нисколько. Мне эта прогулка давно знакома;
меня этим не удивишь! Я уж ходил по этапу чуть не ребенком и
без всякой вины с моей стороны".
БОНДАРЬ-ШМАГА. "За бесписьменность, ксивы не было".
СПИВАК. Виду! "Ксивы". Мы же только что об этом говори
ли!
БОНДАРЬ. Не поймут.
СПИВАК. Поймут. Человек человеческий язык всегда пой
мет. Впрочем, скотский, если постараться, тоже. Еще раз.
ШКОЛЬНИКОВ-НЕЗНАМОВ. "Я уж ходил по этапу чуть не ре
бенком и без всякой вины с моей стороны".
БОНДАРЬ-ШМАГА. "За бесписьменность, виду не было.
Ярлычок-то забыл прихватить, как его по имени звать, по
отчеству величать, как по чину место дать во пиру, во беседе".
ШКОЛЬНИКОВ-НЕЗНАМОВ. "Вот видите! И он глумится надо
мной! И он вправе; я ничто, я меньше всякой величины!.."
Пауза.
СПИВАК. По-моему, хорошо. Лариса Юрьевна?
ФРОЛОВА. Другое дело.
СПИВАК (Школьникову). Запомните это состояние.
БОНДАРЬ. Перекурить бы, Ефим Григорьевич.
СПИВАК. Перерыв. Всем можно переодеться. Захватите мой
балахон. (Отдает балахон Жуку.)
Бондарь, Жук, Школьников и Зюкина проходят в гримубор
ную, берут свою одежду. Бондарь и Жук скрываются за
кулисами.
ЗЮКИНА (Школьникову). А вы, оказывается, изменщик, Петр
Федорович! Не захотели со мной играть? Вот уж верно
Аннушка говорит: "Мужчины-то нынче сначала очень
завлекательны, а потом часто бывают и очень обманчивы".
ШКОЛЬНИКОВ. Нам с вами, Серафима Андреевна, надо бы
здесь уши прижать, и только сидеть тихонько и смотреть и
слушать. И спасибо говорить, что не гонят.
